Пепел и сталь

— Да, разумеется, — согласился Сэйзед. — Однако джаисты были весьма сильны в вере. Легенды гласят, что братству пришлось уничтожить их всех до единого, потому что ни один из джаистов не желал признавать своим богом лорда-правителя. Они недолго продержались после его восшествия на трон, но лишь из-за их собственной дерзости их оказалось так легко переловить.

Кельсер кивнул, с улыбкой глядя на Сэйзеда.

— Ты не спросил, хочу ли я обратиться в их веру.

— Прошу прощения, мастер Кельсер, — сказал Сэйзед, — но мне думается, эта религия тебе не подходит. В ней есть некая дерзость, родственная тебе, это верно, но их теологическая система покажется тебе простоватой.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — усмехнулся Кельсер, всматриваясь в очертания города. — Но обычно даже тогда, когда рушатся королевства и гибнут армии, религии продолжают сражаться.

— Да, верно. Некоторые из наиболее гибких религий продержались до пятого века.

— Но что дает им силу? — спросил Кельсер. — Как это удается, Сэйз? Почему теология обладает такой властью над людьми?

— Тут дело не в чем-то одном, я думаю, — ответил Сэйзед. — Иные сильны просто искренней верой, другие — надеждой, которую дают. А некоторые действуют принуждением.

— Но все они обладают страстью, — заметил Кельсер.

— Да, мастер Кельсер, — кивнул Сэйзед. — Это хорошо сказано.

— И это как раз то, что мы потеряли, — задумчиво произнес Кельсер, глядя на город, населенный сотнями тысяч людей, из которых лишь малая горстка отваживалась на борьбу. — Они не верят в лорда-правителя, они просто боятся его. У них не остаюсь ничего такого, во что стоило бы верить.

— А во что веришь ты, мастер Кельсер, могу я спросить?

Кельсер пожат плечами.

— Я и сам толком не понимаю, — признался он. — Но уничтожение Последней империи кажется мне недурным началом. Найдется в твоем списке религия, которая считала бы своим священным долгом уничтожение знати?

Сэйзед неодобрительно нахмурился.

— Вряд ли, мастер Кельсер.

— Ну, может, я стану ее основателем, — с кривой усмешкой сказал Кельсер. — Впрочем, неважно. Бриз и Вин не вернулись еще?

— Они пришли как раз перед тем, как я поднялся сюда.

— Хорошо. Передай им, что я спущусь с минуты на минуту.

Вин сидела в пухлом кресле в общей комнате, поджав под себя ноги и уголком глаза следя за Маршем.

Он был так похож на Кельсера. Но при этом казался слишком суровым. Он не гневался, не раздражался, как Клабс. Он даже не выглядел несчастным. Он просто сидел в кресле, и лицо его не выражало ничего.

Уже собрались все, кроме Кельсера, и люди тихонько переговаривались между собой. Вин поймала взгляд Лестиборнеса и махнула ему рукой, подзывая поближе. Юноша подошел и наклонился к Вин.

— Марш, — прошептала она, стараясь, чтобы ее голос затерялся в общем шуме. — Это что, кличка?

— Ну это, в общем, как родители его звали, похоже на то.

Вин немного помолчала, пытаясь понять, что именно он сказал.

— Значит, не кличка?

Лестиборнес покачал головой.

— Вообще-то у него была одна.

— И какая?

— Железный Глаз. Только его перестали так кликать. Уж очень вроде как похоже на это… ну, когда правда железки в глазах. На инквизитора.

Вин снова посмотрела на Марша. Его лицо выглядело неподвижным, глаза не мигали, словно действительно были сделаны из железа. И она вполне понимала, почему людям не нравилось это прозвище: у нее самой одно упоминание о «стальных» инквизиторах вызывало дрожь.

— Спасибо.

Лестиборнес улыбнулся. Он был серьезным юношей. Немножко странным, впечатлительным и порывистым — но серьезным.

Тут наконец появился Кельсер, и Лестиборнес вернулся на свое место.

— Привет, команда, — сказал он. — Ну что у нас?

— Кроме плохих новостей? — спросил Бриз.

— Начни с них.

— Прошло уже двенадцать недель, а мы собрали всего около двух тысяч человек, — сообщил Хэм.

— Докс? Мы можем проводить больше собраний? — спросил Кельсер.

— Наверное, — откликнулся Доксон, сидевший за столом, заваленным книгами и тетрадями.

— Ты уверен, что хочешь так рискнуть, Кельсер? — спросил Йеден.

Его отношение к Кельсеру заметно улучшилось за последние недели, особенно с тех пор, как в пещеры стали прибывать люди, которых тот убедил присоединиться к мятежникам. Как сказал бы Рин, стоит чего-то добиться — и у тебя сразу появятся друзья.

— Нам уже грозит немалая опасность, — продолжал Йеден. — По всему дну гуляют слухи. Если мы начнем проявлять чрезмерную активность, братство поймет, что затевается нечто серьезное.

— Он прав, Кел, — сказал Доксон. — Конечно, нас хотят услышать многие скаа. Лютадель, разумеется, большой город, но наши передвижения по нему ограничены.

— Ладно, — решил Кельсер, — тогда начнем работать в окрестных городах. Бриз, ты можешь разделить свою команду на две группы?

— Пожалуй, да, — не очень уверенно ответил Бриз.

— Мы можем оставить одну группу в Лютадели, а вторую отправить по городам. Я, наверное, смогу побывать на каждом собрании, при условии, что они будут проходить не в одно и то же время.

— Чем больше собраний, тем выше риск, что нас заметят, — сказал Йеден.