Пепел империй

Солдатик на блокпосту сначала воинственно взмахнул древней винтовкой – у него была ржавая, с рассохшимся ложем «мосинка», она же «трехлинейка», и лет ей было ну очень много, в несколько раз больше, чем солдатику, – а потом разглядел габариты Контейнера, внушительный арсенал отряда и наглые выражения лиц (всех, кроме Бородача, который очень правдоподобно изображал – или не изображал вовсе – дикий страх), опустил винтовку и спросил грозно:

– Кто такие? Почему без очереди?

– Командир, можно, я объясню? – спросила Боевой Зяблик.

Контейнер величаво кивнул. Девушка выехала вперед на своем першероне, изящно спешилась, взяла солдатика за пуговицу и начала проникновенно объяснять служивому, используя все богатство русского матерного языка, что с ним, тупым солдафоном, случится в самое ближайшее время, если он не вытащит голову из задницы и не пропустит элитный отряд спецназа, возвращающийся после секретной миссии самого Ферзя на аудиенцию к Ивану Зарубке. На звонкий девичий матерок из блиндажа высыпали еще солдатики и застыли, от удивления открыв рты – внешность изящной Ольки Зяблик резко контрастировала с ее богатым матросским лексиконом.

Пока девушка таким оригинальным образом очаровывала новых друзей, живописуя им перспективы несения службы в местах столь поганых, что даже выгребная яма под названием дорога на Казантип покажется им раем, Контейнер молча изучал солдат, точнее, их вооружение и поведение.

В принципе, это был обычный сброд от шестнадцати и до шестидесяти, в потертом камуфляже и самодельных бронежилетах, кто в каске, кто в кепке, а вот выбор оружия был несколько странный. Стрелковка – самая обычная, от обреза двустволки и древней «трехлинейки» до древних же «калашей» и «Вепрей», но зачем простым солдатам на блокпосту столько гранат? И ручных, и реактивных пусков для РПГ, а у некоторых за спинами болтались еще и зеленые трубы одноразовых гранатометов «Шмель».

Танки они, что ли, готовятся тут встречать? Откуда? Из Казантипа?

А еще солдатики то и дело нервно посматривали на небо, будто ожидали дождя – хотя день стоял солнечный и жаркий, на небе не было ни тучки. Вокруг блокпоста, на обочине, зияли свежие воронки, как будто после бомбежки или минометного обстрела.

Но кто мог бомбить блокпост с воздуха? Какие-нибудь безумцы на воздушных шарах, которым пришлась не по нраву новая власть? Любители-аэронавты, отреставрировавшие древний «кукурузник»? Не инопланетяне же тут высаживались…

Наконец, Олька Боевой Зяблик закончила свою речь, и на блокпосту повисла тишина. Солдатики молчали, терзаемые выбором – им сразу разбежаться или сначала разразиться аплодисментами?

В итоге отряд Контейнера молча и быстро пропустили в Керчь.

* * *

Улицы Керчи были пустынны. Вроде бы и комендантский час еще не начался, его объявили с семи вечера, но торговцы поспешили убрать свой товар и закрыть лавки тяжелыми бронированными ролетами, а где ролет не было – просто заставили проемы деревянными поддонами и заколотили досками крест-накрест. Даже нищие вместе с карманниками пропали с улиц – чего им тут было делать, если вместо привычной толпы на улицах Керчи ветер гонял сухие и ломкие перекати-поле.

Отряд Контейнера, спешившись и ведя коней в поводу, неторопливо шел по вымершему городу и растерянно озирался по сторонам. Даже псевдопленный Бородач перестал ныть и жаловаться, что кандалы натирают ему запястья, и испуганно примолк.

Единственным местом, откуда доносился шум и крики, был подвальный кабак в цокольном этаже известного на всю Керчь борделя. Сам бордель будто вымер, даже шлюхи попрятались по домам, испугавшись пьяного угара гуляющей солдатни – вчерашние крестьяне и горожане, рекрутированные в солдаты, осознали, что оружие им выдали не просто так, и что уже завтра, возможно, им придется в кого-то стрелять – а этот кто-то, более чем вероятно, будет стрелять в них. Игры в солдатиков кончились, начиналась настоящая война, и перспектива скорой смерти заставляла рекрутов отрываться по полной, с битьем стаканов и морд сослуживцам.

– Гуляют, солдатики, – заметила Олька Зяблик. – Эх, им бы мышьяку в пиво…

– Глупо, – возразил Контейнер. – Новых наберут. Нет, если бить – то в голову. В Ферзя и Правдоруба.

– Головы новые тоже отрастают, – заметил Ренькас. – Не будет Ферзя – будет кто-то другой.

– Будет, – согласился Контейнер. – Но не сразу. Сначала они перегрызутся друг с другом. А наша задача – выиграть время и перехватить инициативу. Надеюсь, Раиса Петровна не станет возражать против специфических приправ для уважаемого Ивана Зарубки и старого козла Ферзя.

Отряд свернул с площади на улицу, ведущую к ратуше – и замер. За то время, что они провели на Казантипе, перед ратушей Керчи появилось новое украшение. Виселица.

Над жутковатой конструкцией из свежеспиленного бруса кружили вороны. Снизу дежурили автоматчики в черных комбинезонах и черных же бронежилетах. Лица автоматчиков скрывали «балаклавы».