Пепел империй

– Ну-ну. Сейчас вас вернут в камеры, и будет время подумать, если тебе, деточка, есть чем думать. А вам, профессор, говорю: соглашайтесь. У нас лучшее оборудование. У нас лучшие архивы. У нас, представьте, все наследие прошлого! А с листоношами вас ждет только смерть.

Интерлюдия 3 Дневник Пошты

Бандеролька попыталась вспомнить, когда она в последний раз читала дневник Пошты и о чем была та запись. Кажется, Пошта тогда впервые попал на Ярмарку в Симферополе. Эта запись настолько понравилась девушке, что она перечитала ее несколько раз подряд и, вполне возможно, могла цитировать ее по памяти…

…День двести девяносто девятый.

Впервые за долгое время я оказался в большом поселении. Симферополь, сильнейший из независимых городов Крыма. До Катастрофы он был столицей полуострова, хотя негласно делил это звание с Севастополем. Сейчас, если верить картам клана, от Севастополя осталось лишь пепелище, да и живем мы не на полу-, а на самом что ни на есть острове. Но даже столько времени спустя Симферополю не удалось вновь стать полноценной столицей.

Остров наш раздроблен и поделен на сектора влияния. На севере промышляют бандиты и пираты, степь находится под контролем Казачьей Сечи, а на юге набирают силу крымские татары. Это не говоря о том, что каждый мало-мальски уцелевший после Катастрофы город мнит себя удельным княжеством, копать-колотить.

Но единственным светлым пятном в новых порядках Симферополя для меня стала Ярмарка. До сегодняшнего дня я много слышал о ней и от других членов клана, и от простых встречных путников. И из их рассказов мне представлялось нечто невообразимое. Толпы музыкантов и уличных артистов. Прилавки уличных торговцев, ломящиеся от свежих овощей и фруктов. Музыка, танцы, веселье, товары со всего острова!

На деле же все оказалось далеко не так радужно, как я нарисовал в своем воображении.

Пред моим взором предстала… не помойка, конечно, но что-то очень на нее похожее. Грязные постройки, привалившиеся друг к другу, толпы калек и прокаженных, пристающие к каждому прохожему с требованием «подать патрончик ветерану и инвалиду», и жуткий затхлый запах. Конечно, все это безобразие творилось на подступах к Ярмарке, проходившей в бывшем торговом центре, вход в который охраняли как местные мордовороты, так и наемники из числа казаков. Но, как говорится, первое впечатление самое сильное.

– Сынку, – я почувствовал, как кто-то дотронулся до моего ботинка. Я был верхом на Одине, так что и без того невысокая старушка, завернутая в тысячу грязных платков и шалей, казалась совсем крохотной. Я решил, что она тоже хочет попросить у меня патрон или банку тушенки, и уже было потянулся к сумке с припасами, притороченной к седлу, как старушка выдала: – Сынку, купи девочку! Хорошая девочка, чистенькая…

– Копать-колотить!