Пепел империй

– Что с моими друзьями? Кто вы?

– Меня зовут Командор, деточка. А друзья твои пока что целы… Мы с тобой немного побеседуем, а потом… и с ними побеседуем. – И тут же тон сменился на приказной: – Имя!

Бандеролька отвечала на вопросы по своей биографии честно, как и собиралась. Она все ждала, когда Командор перейдет к главному, но он изматывающе задавал одни и те же вопросы в разных вариантах, и она твердила, как магнитофонная лента, что зовут Бандеролькой, глава клана Листонош, родом из Крыма, не замужем, детей нет, зовут Бандеролькой… И снова, и снова, и снова.

– Молодец, – наконец, одобрил снова подобревший Командор. – Хвалю. Умная девочка, не врешь. А если я тебя спрошу, куда вы так спешили, что ты ответишь?

– Разведка. Поиски уцелевших. Налаживание межкультурных связей и контактов, – оттарабанила Бандеролька заранее заготовленный ответ.

– Находчивая! – восхитился Командор. – Готовилась? Или импровизируешь?

«Будет бить, – подумала Бандеролька. – Он же наверняка садист. По глазкам его крохотным видно».

– Давай попробуем еще раз? – предложил старикашка. – Цель поездки?

– Разведка…

Командор внезапно рассмеялся, шлепнув ладонями по столу, и нажал кнопку на телефонном аппарате:

– Приведите очкарика.

Бандеролька обмерла. Возможно, Командор откуда-то знал об особенностях листонош, а может, импровизировал.

Кайсанбека Алановича держали где-то недалеко, потому что привели практически сразу, через несколько минут.

Профессора усадили на стул и так же, как Бандерольке, сцепили ему руки за спиной. Кайсанбек Аланович выглядел уставшим, но не сломленным. Бандеролька заерзала на жестком сиденье. Повторился допрос: Командор хотел знать имя профессора, откуда он, другие детали биографии. Кайсанбек Аланович отвечал правдиво и с достоинством.

– Какова цель вашего похода?

Бандеролька обмерла. Они же не договорились…

– Исследование обитаемого мира.

– Профессор, зачем вы врете? Кого выгораживаете? Листонош? Вы же не один из них. Вы – человек, они – выродки, мутанты. Вы знаете, например, что они могут блокировать болевые ощущения?

С этими словами Командор поднялся, подхватил со стола металлическую перьевую ручку, шагнул к Бандерольке и воткнул ручку ей в бедро. Та не успела ничего сделать, даже подготовиться к такому повороту событий. Конечно, листоноши могут терпеть боль, могут и «отключать», но не сразу же!

Она заорала, из глаз брызнули слезы. Командор хмыкнул.

– Зря стараешься, деточка, мы с профессором прекрасно знаем, что тебе не больно.

С этими словами он провернул ручку.

Дыхание перехватило, Бандеролька выгнулась и зашипела сквозь зубы, перед глазами все стало красно-черным, в золотых звездах.

– Хватит! Прекратите! – сквозь звон в ушах услышала Бандеролька. – Немедленно прекратите ее мучить!

– Девочка притворяется. Листоноши – не люди.

Удар по лицу Бандеролька почти не почувствовала – включились защитные механизмы организма. И все-таки она закричала, потому что ей было страшно, и потому что скрывать этого она не собиралась, да и не смогла бы скрыть.

Новый удар – мир взорвался ослепительно белой вспышкой, голова мотнулась, и Бандеролька, кажется, отключилась на несколько мгновений.

Когда она очнулась, поняла, что правый глаз почти ничего не видит.

Накатила ярость. Ну как можно назвать мужчину, избивающего пленную женщину? И ведь он – идиот. Он рассчитывает на то, что Бандерольке не больно, а значит, она не обезумеет. Но он недооценивает силу женской истерики.

Новый удар пришелся в правое ухо. Зазвенело.

Бандеролька встряхнула головой и радостно потребовала, чувствуя, как скатывается в бездну уже неконтролируемого безумия:

– И это все?! Еще!

И получила в уже заплывший глаз. На этот раз она не отключилась, хотя голова дернулась.

– Слабак! И это все, что ты можешь?! Да ты не мужик…

Новый удар разбил ей губы. Стало очень больно. Бандеролька зашипела, набрала полный рот крови и плюнула Командору в лицо.

Не попала. Снова получила в ухо – на этот раз правое – и погрузилась в звенящую тишину. Вопить ей это, впрочем, не мешало – и Бандеролька с удовольствием вопила, кажется, нечленораздельно. И требовала добавки.

Командор отступил, наклонился, уперев ладони в колени, и заглянул ей в пока что здоровый глаз.

– Ну, деточка, – пробилось сквозь звон. – Ну ты даешь.

– Прекратите! – Кайсанбек Аланович, кажется, чуть не плакал. – Прекратите это немедленно! Как вам не стыдно калечить девушку! Будьте мужчиной!

– Я бы мог, профессор, калечить вас. Но листоноши – бессердечные твари, ее так не расколешь. Поэтому… ну что же, пальцев у девочки десять только на руках, а у меня есть молоток.

– Хватит! Я все скажу! Хватит! – Кайсанбек Аланович задергался на стуле.

Бандеролька снова плюнула кровью, и на этот раз попала Командору на рубашку. Он выругался. Замахнулся.

– Мы ищем Бункер Возрождения!!!

Пауза. Командор замер. Бандеролька мысленно обругала профессора всеми доступными словами. А потом и некоторыми недоступными.

Командор начал хохотать. Он хохотал долго, с удовольствием, до слез. Вернулся к своему столу, налил себе стакан воды, выпил. Отдышался. Покачал головой.