Пепел империй

При свете горящих домов и полной луны отряд Контейнера двинулся за Бородачем, который лучше всех знал Керчь. В подворотнях испуганно жались к стенам кошки. Где-то в городе постреливали, но не сильно – видимо, вертухаи из тайной полиции расправлялись с мародерами и дезертирами.

До комендатуры добрались без приключений, минут за двадцать.

Здание комендатуры напоминало крепость – да и было ею, по сути. И без того крепкое, с толстыми бетонными стенами строение, пережившее Катастрофу и сотни мелких конфликтов, по приказу Правдоруба (а на самом деле – стоящего за ним Человека в Серебряной Маске) обшили листовым железом внахлест. Окна частично заложили кирпичом, оставив небольшие узкие бойницы. У входа был построен натуральный барбакан – длинный коридор из пеноблоков, по которому посетители шли, как через расстрельный проход. Вздумай кто напасть, мигом окажется под перекрестным кинжальным огнем.

Все дома и лачуги в окрестностях комендатуры снесли, сквер сравняли с землей, вырубив все деревья и кусты. Пустырь в полкилометра радиусом простреливался насквозь. Подъездные пути преграждали шлагбаумы, лабиринт из бетонных блоков (чтобы машина не могла как следует разогнаться), блокпосты и баррикады из мешков с песком. Чувствовалось, что Ферзь и Правдоруб трезво оценивали степень любви крымчан к новой власти, и приняли все необходимые меры предосторожности.

– Да, – сказал Контейнер. – Тут штурмом без артподготовки и трех десятков тренированных бойцов не возьмешь. Придется хитрить.

На краю пустыря стоял старый заброшенный киоск, некогда приспособленный под блокпост, а потом оставленный за ненужностью, когда построили новый, бронированный. В этом киоске и спрятались Контейнер с отрядом.

– Еще раз говорю, – упрямо повторил Бородач. – Вы – психи. Сами на рожон лезете. Суете голову в пасть льву. Ну на фига вам этот пилот?

– Отставить паникерские разговоры, – приказал Контейнер.

Он привстал, достал прибор ночного видения и начал изучать расположение постов на подступах к комендатуре.

Вечерняя бомбардировка Керчи и охота на мародеров вызвала серьезный кадровый голод в тайной полиции. Вместо обычных трех-четырех человек на каждом блокпосту вертухаи стояли в наряде по одному, что было грубейшим нарушением всех уставов караульной службы – и на руку Контейнеру. Ближайший противник с повязкой Серебряной Маски (та, оказывается, светилась в инфракрасном свете – очень удобно в ночном бою, когда у тебя есть прибор ночного видения, можно сразу отличить своих от чужих) стоял метрах в пятидесяти от заброшенного киоска возле шлагбаума. Следующий пост был еще дальше, в ста метрах. Идеальное расположение!

Контейнер принял решение.

– Значит, так, – сказал он. – Ждать меня здесь. Я ползком доберусь до первого поста. Уберу часового. Заберу его повязку. Дальше работаем по старой схеме – конвоируем пленного. Бородач, извини, но кандалы опять придется надеть.

Не слушая возражений Бородача, которому эти железяки уже в печенках сидели, Контейнер избавился от всего снаряжения, которое могло брякнуть или за что-то зацепиться, оставив только нож, пистолет с глушителем и кастет, и пополз к шлагбауму, нацепив прибор ночного видения на лоб.

Запах дешевой махорки Контейнер учуял издалека: часовой курил. Огонек самокрутки то вспыхивал, то гас. Еще одна грубая ошибка. «Расслабился, парень, – подумал Контейнер. – Рад, что поставили в наряд, а не заставили бегать по горящей Керчи и нарываться на пулю или нож. Как бы сподручнее тебя завалить? Из пистолета? Стремно – пуля пройдет навылет с такого расстояния, и неизвестно куда попадет. Ножом? Будет много крови, а мне нужна твоя повязка. Придется по-старинке, вручную».

Когда до часового оставалось около трех метров, Контейнер из положения «по-пластунски» перешел в «низкий старт» – и прыгнул, с разгона врезав кастетом в основание затылка вертухая. Хрустнула кость. Часовой рухнул, Контейнер успех подхватить падающий «Тавор», чтобы тот не брякнул или, не дай бог, не выстрелил. Выжить после такого удара не мог никто, но листоноша для надежности поставил колено на седьмой позвонок и одним рывком доломал бедолаге шею.

После этого он снял повязку с ненавистной Серебряной Маской, нацепил на себя и, выпрямившись в полный рост, пошел к киоску. «Если за мной следят в ночной прицел, – подумал он, – решат, что часовой пошел отлить».

Но никто не следил.

– Ну что, готовы? – спросил Контейнер.

Вместо ответа Бородач продемонстрировал ненавистные кандалы.

– Тогда выдвигаемся.

До следующего блокпоста дошли спокойно, держа оружие в положении стволом вниз.

– Кто такие? – спросил заспанный вертухай.

Контейнер показал ему повязку.

– Спишь на посту, боец? – грозно спросил он.

Полицай вытянулся в струнку.

– Никак нет!

Командирские интонации разом отбили у задремавшего часового желание задавать дальнейшие вопросы, но Контейнер на всякий случай пояснил:

– Ведем опасного диверсанта. Велено доставить к этому, летуну сучьему, которого сбили. Не знаешь, куда его определили?

– Как куда? – удивился часовой. – В подвал, разумеется.

– Ну да, ну да, – покивал листоноша.