Пепел. Книга первая

– Мистер Морис, к вам последний посетитель. И так же я принесла то, что вы просили. – Проходит по огромному ковру через кабинет к массивному столу из дерева. За ним стул, отвернутый от нас. На нем мужчина в костюме, который смотрит в огромное окно. Это практически стеклянная стена. За окном… город. Это действительно город. Люди снуют туда и обратно. Все чем-то заняты. Некоторые разговаривают друг с другом. Другие же что-то передают. Даже несколько детей присутствуют.

Как только девушка опускает свою ношу на стол, стул поворачивается, и я упираюсь взглядом в точно такие же глаза, как и у меня. Там, на площади не было возможности разглядеть его как следует. Сейчас же я уверена, это тот человек с фото. Это мой отец. И я его нашла.

– Свободна. – сказано тихо, но прекрасно понятно – это приказ. Быстрые шаги секретаря и стук двери означает, мы теперь одни.

– Не думал, что когда-то увижу тебя вновь. Удивлен. – сидит расслабленно, словно король на троне.

– А мы с вами уже виделись? – сейчас станет ясно, узнает ли он меня.

– Хелена, присаживайся. – от этого имени меня передернуло. Так называл меня только один человек. Сенатор обожал называть меня вторым именем, это было для него сродни извращенной ласке. С тех пор я ненавижу, когда меня так называют.

– Предпочту Джей. – присаживаюсь на край стула напротив него. Нас разделяет только стол.

– Посмотри. – пододвигает ко мне документы, что принесла девушка. На это уходит несколько минут. Я в недоумении. Там описана вкратце вся наша с мамой жизнь. Какой-то отчет. Поднимаю на него глаза, он спокойно пододвигает мне стакан с водой.

– Попей. – это не просьба.

– Что это значит? – беру стакан и делаю маленький глоток. Рука немного дрожит, и я проливаю немного мимо рта.

– Это ежемесячный отчет о жизни моей жены и дочери. Правда в бумажном виде я его получал раз в год. Вижу, ты немного удивлена.... но не тому, что я твой отец. – речь монотонна и размеренна.

– Ты знал. – единственное, что удалось выдавить из себя.

– Конечно знал. Я вас туда и отправил. – ему плевать, что сейчас творится у меня в голове.

– Зачем? – этот вопрос мучил меня долгие годы. Почему папа не с нами, ведь жизнь в Подземелье была бы совершенно иной.

– Давай по порядку. Много лет назад, когда в мире начался этот хаос, некоторых людей нужно было доставить в бункер. Вы называете это Подземельем.

– Почему? – по его взгляду понимаю – перебивать его не стоит.

– Можно сказать, все, кто живет под покровительством Рональда Эшвуда необычные люди. В вас была введена сыворотка против мутационного гена. Ещё до того, как мир пал. Поэтому определенных людей в срочном порядке свозили туда. Эти граждане слишком ценны. Нам не хотелось бы, что бы их употребили в пищу те, кому не так повезло. – Делает паузу и внимательно смотрит на мою реакцию. А она никакая. Я в шоке. Мы просто подопытные крысы? Что он пытается до меня донести? Я вообще хочу знать, почему он нас бросил?

– Почему ты оказался здесь? Не с нами? Мы нуждались в тебе. Мама верила, что ты придешь и, как рыцарь в сияющих доспехах, спасешь её. Она любит тебя больше всего на свете. – Флинт взмахом руки заставляет меня замолчать.

– Скажу тебе простую истину, запомни её. Ожидание и реальность – это разные вещи. Почему я остался здесь? Я должен спасти мир. Видишь ли, я был причастен к созданию не мертвых. Мы не думали, что всё выйдет из-под контроля. Опять же, мы ожидали одного, а вышло другое. Вас я отправил туда, чтобы защитить.

– От чего? – поднимаюсь со стула так резко, что он валится на пол. Но мне уже плевать. – Ты же получал отчеты. Знаешь, на что пришлось пойти маме, чтобы выжить! Что пытался сделать со мной Сенатор! В каких условиях мы жили! Ты всё знал! И бездействовал! Ты не сделал ничего… – закипают слезы. Как же больно внутри. Моя маленькая Джей в истерике забилась в самый темный угол моего подсознания. Её маленькое тельце сотрясают рыдания и всхлипы.

– Что ты хочешь услышать? – моя тирада никак на него не повлияла. Он… холоден.

– Правду. Почему ты нас бросил? – мне так хочется, чтобы он разуверил меня. Сказал, что не бросал и хотел нас спасти, но по каким-то веским причинам не мог.