Пепел. Книга первая

Не успеваю набрать в легкие воздух. Остатки вышибает следующий удар. И снова боль. Крик. Агония. Моё тело в шоке, каждая клетка в организме кричит вместе со мной.

– Три!

Обнимаю столб, сидя на коленях. Прижимаюсь к нему щекой. Зажмуриваю глаза, словно от этого станет легче. Очередная порция огня разъедает спину. Боль. Крик. Но уже не такой громкий. Горло раздирает на части, словно я глотала битое стекло. Но это далеко не главная проблема.

– Четыре!

Свист хлыста. Огонь боли. Крик отчаяния. Шея больше не держит голову, и она падает как у марионетки вниз. Разлепляю веки. Я стою на коленях в луже. Лужа крови. Моей. Кажется, во мне больше её не осталось.... Боже… Её так много.

– Пять!

Тишина. Нет удара. Начинаю поднимать голову. Удается не с первого раза. Пытаюсь проморгаться. Ничего не различаю. Перед глазами до сих пор кровь, вперемешку с черными пятнами.

– Ты встаешь на её место. – ничего не понимаю. Кто должен встать за меня? Мистер Морис приказал Пейдж? Потому что она поднимается ко мне.

В красном платье и красных туфлях. Как символично. Подготовилась. Это время дает немного собрать мозг в кучу. Пейдж наклоняется передо мной и забирает из рук лежащей Сары тряпку и щедро поливает прозрачной жидкостью.

Сара лежит возле меня без сознания, и струйка моей крови уже добралась до её бедра. Вот кого нужно заменить. Истеричный смех сотрясает меня. Поток новых слез прокладывает себе дорогу по моим щекам. Как иронично, я не потеряла сознание, а вот Саре повезло.

– Продолжим. Пять!

И всё по новой. Хлыст обжигает уже не только спину, кажется, он разорвал меня до самых внутренностей. Крика уже нет. Я скулю, пищу. Всё что угодно.

– Майкл. Ты можешь лучше, и так еле как взмахиваешь рукой. Шесть!

Уже на цифре начинаю проваливаться в темноту. Но Пейдж не позволяет. Одной рукой держит за волосы, второй вминает в моё лицо тряпку. Эта жидкость теперь везде. Рот, нос, глаза.

Семь!

Восемь!

Девять!

Десятого я уже не помню. Несмотря на тряпку, которую мне пыталась скормить Пейдж, я потеряла сознание. Это была темнота. Непроглядная. Глубокая. Спасительная.

***************

Я горю. Вся. Боль растекается жидкой лавой по телу. И эпицентр этого вулкана – моя спина. Иногда на периферии сознания чувствую прохладу на лице и теле. Слышу голоса, но ничего не могу понять. Не разобрать ни слова. В эти небольшие моменты моего сознания, молю всех святых, что были известны людям, вернуть меня в темноту. Там спокойно. Тихо. Не больно.

– Убирайся, я сказал. – тихий шёпот Майкла.

– Она должна знать. Я не уйду, пока она не расскажет. – голос мужской, вроде знакомый, но не понимаю, кому он принадлежит.

– Уходи. Она ещё в сознание даже не приходила…

– Но Сэм нет уже два дня.

Снова темнота. Сколько времени я провела в забытье – не известно. Что ждет меня, когда я открою глаза? Ждет ли меня вообще хоть что-то?

– Я расскажу тебе сказку. Хочешь? – снова Майкл, голос тихий и такой странный. Ноты печали прослушиваются в нем. – Конечно, хочешь. Так вот. Когда мир пал. Когда конец света постучал в двери каждому. Молодая семья из трех человек, решилась спастись бегством. Мужчина знал, что должен был во что бы то ни стало доставить любимых жену и сына в так называемое … Подземелье. Но этому не суждено было произойти. В спешке они похватали всё самое необходимое, какие-то вещи, лекарства, еду. Вышли в дождливую ночь на парковку. Там их ожидал элегантный красный ягуар… но, чтобы дойти до него, мужчине пришлось стрелять в незнакомую ему ранее женщину. Она сидела возле водительской дверцы машины… на ребенке… и вгрызалась в его уже мертвое тело. – замирает на середине "сказки". – Мама как могла закрывала мальчику глаза, неся его на руках и тихо всхлипывая, следовала за мужем. Но их сын, всё видел. Эта картина запечатлелась в его памяти навсегда. Красная машина, дождь, кровь, смерть. С течением его жизни из памяти будут стираться лица его родителей, но лицо этого мальчика он не забудет никогда. Мокрое, с прилипшими ко лбу прядями волос темного цвета. Губы приоткрыты, скорее всего он кричал. Машина тронулась с места и мальчик, что был ещё жив последний раз взглянул в окно… и увидел, как ребенок смотрит на него, лежа в луже дождя и крови… глазами янтарного цвета.

Не смогла долго пролежать, не издавая звуков. Не хотела, чтобы он прекратил свой рассказ. Стон сорвался с моих губ, и Майкл тут же замолчал и повернулся лицом ко мне. Всё это время он стоял и смотрел в стену. Или сквозь неё. Лежу на боку. Всё тело онемело. Не получается пошевелить ногами. Но боль не такая сильная, как была в моё прошлое пробуждение.

– Очнулась. – сейчас говорит громче.

– Очнулась. – по горлу словно наждачкой проехались. И не один раз.

– Молчи. Тебе сейчас не стоит говорить. Я сейчас позову Сару.

– Нет! – это я сказала громче, чем представляла.

– Ты же понимаешь, она не виновата. Ей приказали, она выполняла.

Слегка качаю головой, показывая ему моё согласие с ним. Но это относится и к нему тоже. Он так же, как и Сара ни в чем не виноват. Язык не поворачивается ему сказать это.