Пепел короля, проклятого звездами

Может, я был глупцом, но я действительно верил Орайе. У нее не раз была возможность меня убить. Если бы она намеревалась это сделать, то сделала бы давно.

А если бы сделала… что ж, наверное, я этого заслуживал.

Но пусть со всей этой чехардой разбирается будущий Райн. Нынешнему Райну и так хватало забот. Всем хотелось с нами поговорить. Всем от нас было что-то нужно.

Мне же хотелось поговорить с одной из наших соратниц, однако она ловко ускользала от любых попыток это сделать.

Однажды я все-таки подстерег ее на рассвете, когда она забиралась в свой маленький шатер.

Я тронул ее бронзовые локоны на затылке и сказал:

– Пойдем прогуляемся.

Мише обернулась. Глаза округлились от удивления и недовольно сощурились. Увидев меня, она поморщилась. Поморщилась!

– Но мне надо…

– Мише, я знаю, что ты изобретательна по части отговорок, но я больше не желаю их слушать. – Кивком головы я указал на проход. – Ты пойдешь гулять со мной. И не потом. Сейчас.

– Это приказ?

– Встречный вопрос: ты намеренно меня избегаешь? С Орайей почему-то проводишь много времени.

Мише не улыбнулась. Не пошутила. Просто промолчала. Мне стало тревожно.

Я протянул руку, помогая ей встать:

– Идем.

– Тебе нечем заняться?

– Есть. Но это подождет.

Я не убирал руку и смотрел на Мише.

Мы подружились не вчера. Она знала, когда спорить со мной бесполезно.

Вздохнув, Мише взяла мою руку.

– Джесмин говорила, что здесь полно демонов. Лучше не удаляться от лагеря, – сказала Мише.

Мы все-таки ушли подальше и от лагеря, и от посторонних ушей. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы совсем ничего не видеть. Главное, нас окружала тишина.

Я соскучился по тишине.

Мише было настолько не по себе, что она шла быстро, и это совсем не вязалось с неспешной прогулкой.

– Так я и поверил, что ты боишься демонов, – усмехнулся я.

– С чего это мне бояться демонов?

– Не знаю, Мише. Может, потому, что ты сбежала от них и примкнула к Кеджари не моргнув глазом.

В моих словах прозвучала горечь, хотя я собирался подшутить над действиями Мише. Напрасно.

Такая мысль пришла в голову не мне одному.

Вместо остроумного и язвительного ответа, Мише сунула руки в карманы и направилась дальше, пробурчав:

– Все было не так.

Я сразу понял, о чем речь. Догнал ее, пошел рядом. Взгляд скользнул по шрамам на ее предплечье, ниже закатанного рукава. Я поджал губы. Нахлынула тревога, а следом и подавленность.

Я остановился, коснувшись ее плеча:

– Мише!

Она тоже остановилась, не взглянув на меня:

– Что?

– Как понимать твое «что»? Мы с тобой знакомы десятки лет. Довольно.

– Чего довольно?

– Ты сторонишься меня с самого…

– Я тебя не сторонюсь.

– Орайя рассказала мне о принце.

Мише открыла рот, но из него не вырвалось ни слова. Губы ее сомкнулись.

– Вот и хорошо.

«Вот и хорошо».

Строптивая девчонка. Будет брыкаться до последнего.

– Что дальше? – спросила она. – Ты зол. Знаю. Это вызовет крупный политический скандал и…

Я изумился. По-настоящему. Что тут еще скажешь?

– Я не злюсь на тебя из-за принца.

– Но я же вижу, что ты зол. Если не из-за принца, тогда из-за чего?

– С тобой творится что-то неладное, а ты не хочешь сказать, в чем причина.

Может, и не стоило идти напролом. Может, я просто вымотался за эти месяцы, пытаясь помочь той, что не хотела моей помощи. Я разрывался между Мише и Орайей, и это было очень утомительно.

Мы молча смотрели друг на друга. Большие глаза Мише были сейчас упрямыми. Они у нее красивые, а взгляд по большей части даже кроткий. Я часто слышал, что глаза – самое прекрасное в ней. Просто говорившие так не видели Мише обиженной и разозленной. Тогда кротость во взгляде исчезала напрочь.

Сейчас ее злость еще не достигла пика, но я видел проблески, и это мне не нравилось.

Зачем она на меня так смотрела? После того, как я столько возился с ней, считать мое беспокойство о ней величайшим преступлением и злиться на меня за это?

А я действительно беспокоился о ней.

– Хватит ходить вокруг да около, – сказал я, но произнес это очень мягко, как и намеревался. – Расскажи, что произошло.

– Я думала, Орайя тебе все рассказала.

«Орайя не говорила, почему ты столько времени меня сторонишься, – хотел я ответить. – Она не рассказывала, почему тебя вместо застенка отправили в ее покои. И почему у тебя такой сокрушенный вид – тоже не говорила».

– Орайя лишь рассказала мне об убийстве принца, – ответил я Мише. – Мне на него плевать. Я спрашиваю о тебе.

Мише остановилась, повернулась. С ее лица схлынул весь гнев; выражение стало таким детским и противоречивым, что мне невольно вспомнилась наша первая встреча. Тогда у нее было такое же лицо. От воспоминаний у меня защемило в груди.

– И больше она ничего не рассказала?

– Неужели мне обращаться к Орайе и выяснять, что с тобой творится?

Вместо ответа Мише уперлась спиной в стену и взгромоздилась на каменный выступ, обхватив голову.

Я сразу почувствовал себя виноватым.

Я сел рядом, хотя для меня выступ был слишком низким, и потому я расположился прямо на земле. Янтарные пряди волос заслоняли лицо Мише.

– Мише, – позвал я. – Я…

– Это был он.