Пепел кровавой войны

Когда они перескочили через развалины внутренней стены и оказались в Отеане, Мрачный решил, что теперь можно немного сбавить скорость. Однако вышло наоборот, широкие улицы позволяли скакать еще быстрей, и каждая встряска в седле будто снова пробивала его дырявый живот. Половина тотанской армии уже наводнила город, а вторая, еще более многочисленная, мчалась по пятам, так что даже такой быстроты могло оказаться недостаточно. Они прорывались через кварталы столицы, то совсем опустевшие, то заполненные вражескими солдатами; панголин скользил на поворотах по булыжной мостовой, ударяясь в опрятные каменные дома и ломая изгороди. Чем глубже они забирались в жилые районы, тем реже встречались на пути кобальтовые, и Мрачный не мог понять, пытается ли Чи Хён отвлечь на себя вражескую погоню, или же они просто заблудились в самом большом городе Звезды, вероятно битком набитом смертельными ловушками.

Они застали врасплох еще одну группу тотанцев, а затем Чи Хён похлопала Мрачного по бедру:

— Мрачный, подержи поводья, мне нужно свериться с картой.

— Да, конечно, — согласился Мрачный, опасаясь, что животное сбросит их обоих, как только он коснется поводьев.

Этого не произошло, но теперь, когда Чи Хён перестала придерживать его, шансы сползти по чешуйчатому боку увеличились. Так и не дождавшись, когда ее рука вернется на место, он увидел, что улица впереди разделяется на две, и выкрикнул:

— Эй, Чи Хён! Влево?

— Да, влево! — ответила она, и Мрачный слегка потянул поводья, стараясь направить скакуна в нужную сторону.

Огромное животное никак не отреагировало, и он потянул сильнее... Но вместо того чтобы принять влево, скакун повернул вытянутую морду, выдернул поводья из рук Мрачного и остановился на развилке.

— Мрачный!

— Проклятье!

Он наклонился вперед и потянулся к свисавшим поводьям, но зверь фыркнул на него. Мрачного не вытошнило и живот не лопнул, хотя и то и другое было вполне возможно. Когда он наконец-то схватил кожаные ремни и выпрямился, оказалось, что скакун вовсе не обиделся на его неумелое управление, — огромная серая тень мчалась по левой дороге, отталкиваясь многочисленными лапами от стен и мостовой. Эта тварь слегка напоминала лысого мамонта с острыми, словно зубы, хоботами вместо ног, притом что конечностей было вдвое больше. Однако Мрачный не успел как следует рассмотреть чудище, а сразу же дернул поводья, разворачивая скакуна, и ударил его каблуками в бока изо всех оставшихся сил.

Настала очередь Чи Хён вцепиться в Мрачного, когда они рванулись по правому ответвлению. На них градом сыпалась черепица — монстр срезал угол по крышам домов, разделяющих улицы. Чудовище припустило еще быстрей, его пасти поочередно вздрагивали. Чи Хён принялась дергать Мрачного за волосы и царапать руки, крича, чтобы он остановился, но, хотя идея и показалась ему разумной, он все равно не знал, как это сделать.

Далеко впереди улица выходила на площадь, и за пеленой дождя было видно, как монстр спрыгнул, чтобы перехватить их. Толстые лапы разворотили мостовую, чудовище развернулось в их сторону... и исчезло, потому что широкая площадь исчезла в невообразимом жаре и ослепительной вспышке. Их окружил густой туман — это мгновенно испарилась дождевая влага.

— Да, — проговорил Мрачный, когда в ушах перестало звенеть и он понял, что Чи Хён спрашивает, все ли с ним в порядке. Скакун остановился, улицу скрыл из виду туман, но Мрачный все же разглядел, что стены соседних домов покрыты серыми и черными пятнами крови. — Как я понял, ты тогда имела в виду другое «влево»?

Она не успела ответить, потому что из туманных развалин проступили какие-то тени. Привлеченные взрывом солдаты в черных доспехах наступали с оружием наперевес. Мрачный дернул поводья, разворачивая скакуна, и пробормотал:

— Будем считать, что ты сказала «да».

Самая последняя стена Отеана возвышалась над центральным рынком всего в дюжине кварталов впереди. Поэтому тяжело дышавший Марото был разочарован еще сильней, сделав последний поворот и увидев между прилавками тотанцев, преградивших путь к спасению. Ну хорошо, возможно, часть кобальтовых или даже большинство сумели прорваться к надвратной башне, но далеко не все, если судить по растерзанным трупам в синих плащах, усеявших рыночную площадь.

Когда сотни пустотелых солдат и зеленоглазая конница бросились навстречу, Марото передал клетку с василиском Неми и крепко сжал обеими руками копье племянника. Ни одного мудрого слова не пришло в этот момент на ум, и он решил: лучше ничего не сказать, чем ляпнуть какую-нибудь глупость. К тому же это кремнеземельское копье скоро все скажет за них обоих.