Пепел кровавой войны

– Вот дерьмо-о-о! – Марото попытался сесть и закашлялся. Потом справился с приступом с помощью ячменного чая и продолжил: – Мои засранцы. Бездельники Марото. Тебе рассказали, кто еще вернулся вместе с Чи Хён?

– Во-первых, единственный настоящий засранец среди нас – это ты, а во-вторых, я только что вылезла из вонючей утробы живого корабля-монстра, так что никто не успел мне ничего сообщить, кроме того, что я должна увидеться с тобой как можно скорее, потому что ты можешь загнуться в любую минуту. – Пурна проглотила комок в горле. – Но ведь это неправда? Неми поставит на ноги кого угодно…

– Ты будешь о-о-очень удивлена, когда узнаешь, кто еще среди нас засранец, – ответил он, покачав бровью. Этот столь же мучительный, сколь и фальшивый мимический жест не предвещал ничего хорошего, но Марото продолжил, пытаясь сменить тему разговора, как поступал всегда, когда не устраивал Театр Суровой Правды: – Что касается другого вопроса, то, раз уж никто не проболтался тебе о сюрпризе, который приготовила Чи Хён, я тоже ничего не скажу. Тебя ждет адское потрясение…

– Расскажи! – взмолилась Пурна, не в силах больше подыгрывать. – Расскажи, Марото, я смогу это выдержать.

Он вздохнул и посмотрел на свои руки. Они были такими слабыми. Затем взглянул на Пурну и сказал:

– Знаю, что сможешь. Никогда в тебе не сомневался. Я просто… не решаюсь произнести это вслух. Придвинься, на ушко шепну.

Пурна придвинулась, подозревая, что он хочет засунуть ей в ухо мокрый палец или выкинуть нечто в этом же духе.

Лучше бы Марото так и сделал. Но он рассказал ей правду.

* * *

Это было самое трудное, но теперь Марото мог наконец успокоиться. И не важно, поверила Пурна или решила, что ей пудрят мозги: он в самом деле искренне верил, что они снова встретятся. Лучшие друзья всегда встречаются снова, в самых невероятных местах.

Это была бы самая подходящая заключительная нота, но хороший актер черпает энергию даже из перегруженной деталями пьесы. И Марото позвал свою сестру сразу после того, как чмокнул Пурну в щеку и отправил на незапланированное свидание с необъяснимо постаревшими герцогиней Дин и графом Хассаном. Он не дурачился, он действительно хотел побыть с ними… хотел, но не заслуживал. Для человека, поставившего раком всю Звезду, чтобы спасти собственную задницу, мучительная смерть в одиночестве – не самое жестокое наказание.

Конечно же, он не остался в одиночестве. Лучшая прокралась в комнату так, словно охотилась во вражеских угодьях, смерила его взглядом, как хищника, чьи клыки могли оказаться длинней, чем ее ножи. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз видел сестру, но до чего же она постарела.

Ну что ж, если она не собирается заговорить первой, то и он… Однако после долгой минуты, в течение которой Лучшая смотрела на него так, словно хотела испробовать новый способ свежевания дичи, одним лишь взглядом, он прочистил горло и произнес:

– Привет, сестра.

– Те трое за дверью говорят, что ты забрался туда.

Первые слова, сказанные ею брату за десять с лишним лет. Как похоже на нее!

– Да. – Марото усмехнулся, припомнив свои злоключения. – Что-то вроде того. Я прыгнул на огромный глаз, но он превратился в дерево. Попробовал спуститься, но… э-э-э… сорвался. В общем, долгая история.

В первый раз на его памяти Лучшая улыбнулась. Во всяком случае, попыталась – трудно сказать наверняка, потому что это далось ей нелегко. Она подошла к постели:

– Расскажи мне ее, брат.

Марото обдумал все странности этой сцены. Многие сцены выглядели довольно странно, когда в них была замешана его семья.

– Хорошо. Но только потому, что тебя хвалила Пурна.

– Она меня хвалила?

Ее голос был таким же жестким, как и взгляд, но Марото лишь сейчас заподозрил, что под коркой грубости прячется душевная мягкость.

– Похоже, у тебя тоже есть песня для меня, но хозяин должен похвалиться первым, – сказал Марото, чувствуя, что ему уже не столь противно развлекать сестру.

Он даже подумал, что и все прочее могло бы на самом деле оказаться не таким уж и плохим, если бы у него хватило смелости взглянуть этому прочему прямо в глаза. Все, от чего он убегал и к чему не успел подступиться… А затем Марото засунул все это дерьмо туда, где ему и место, чтобы спеть сестре лучшую из всех проклятых песен, какие она когда-либо слышала.

* * *

Сюда могло бы прийти куда больше людей, чем на ее похороны. Его многие любили, и многим он был должен. Но в подобных вещах соревноваться глупо. Важно то, что он больше всего хотел, чтобы пришла именно она.

София оставила Мордолиза снаружи. Придет время, когда она будет кормить его вдоволь, и это неизбежно, но сейчас ему не достанется ни капли. Ширма задвинулась у нее за спиной, и София подошла к каменному ложу.