Пепел мечты. Опасные игры

Они дошли до самого конца коридора, мужчина открыл магнитным ключом дверь без опознавательных знаков.

– Ожидай здесь. Скоро тебя проводят на отбор, – бросил он небрежно и ушел.

Ева устроилась на светлом диване и осмотрелась. Справа от нее была стойка, за которой сидела симпатичная девушка лет двадцати.

– Энергетик, кофеин или воды?

– Воды, – ответила Ева.

– С примесями?

– Лучше без.

Девушка ушла и вернулась с бутылкой, которую протянула Еве.

– Приготовь УЛ, скоро тебя пригласят. Сумку можешь поставить за той дверью.

– Спасибо.

Ева жадно глотнула, после чего потащилась к указанной двери, которая отъехала, как только Ева встала перед ней. В маленьком помещении загорелся яркий свет. По периметру стен были протянуты штанги, а на полу стояли пять разных чемоданов и две черные дорожные сумки.

«Всего семь. Я восьмая, а сколько будет еще? – задумалась Ева. – А те, у кого нет сумок, тоже наверняка есть. И те, кто уже прошел отбор или, наоборот, не прибыл. Жаль, участникам нельзя рассказывать подробности о том, что не показывают зрителям. Так бы я знала, к чему быть готовой».

Ева вернулась в приемную, где, кроме нее, никого не было. Она ожидала увидеть очереди желающих, которые тянутся по коридорам, но, может, на отборочный тур вызывают немногих? Это было в ее пользу, значит, основная задача уже выполнена – ее выбрали. Теперь надо собраться и показать, что она достойна участвовать в игре. Но что она могла им предложить? Она так и не придумала убедительную речь. А еще ей надо настроиться на свою легенду неудавшейся певицы. Хотя это была вовсе не легенда, вот только причиной всему была она.

Ева широко растянула губы, репетируя искреннюю и самую открытую улыбку на свете. Сглотнула, вытерла об одежду вспотевшие ладони и постаралась успокоиться. Через полчаса ее пригласили в одну из комнат.

За следующие три часа Ева прошла три изнурительных этапа отбора. На первом, с экрана портала, занимавшего всю стену, на нее смотрел хмурый взрослый мужчина. Он допрашивал по анкете, задавал уточняющие вопросы и все время недоверчиво вглядывался в нее. Она заметила, что в нее направлен сканер. Уточнила и оказалось, что ее не только записывали, но и анализировали. Этот прибор позволял улавливать колебания эмоций и выявлять ложь. Ева старалась вести себя решительно, верить во все, что говорила, играть свою роль. Она часто примеряла на себя разные маски, когда выполняла заказы. Но тогда это была всего лишь работа гончей за байты. А этот заказ был личным и совершенно другим. Она нервничала, силой удерживала себя, чтобы не ерзать на стуле и не трогать распущенные волосы, которые так и хотелось завязать в узел. А еще нужно было улыбаться, изображать радость и предвкушение.

На втором этапе на экране появилась миловидная женщина в деловом костюме. Девушка из приемной принесла стакан с мутной жидкостью и попросила выпить. Ева попыталась отказаться, но женщина на экране пояснила, что это обязательное условие отбора. А на вопрос, что это, только улыбнулась.

«Неужели, они заставляют пить смесь для допросов?» – подумала Ева, держа стакан в руке. Мало им сканера, который и так должен показать, если человек врет. Еще и этот напиток в придачу. Она знала от гончих, что охранники правопорядка пичкают подозреваемых специальной смесью, чтобы они выбалтывали все. Кто-то даже доставал такую смесь для определенных заказов. Но, по отзывам, она не работала. А может, им продавали не то, что обещали. Охранникам-то претензии не предъявишь. Но она ведь не на допросе.

Женщина давяще смотрела то на Еву, то на полный стакан, то на часы. Выхода не было. Ева выпила все в несколько больших глотков. На вкус жидкость была кислой, и у Евы свело челюсти. Она сглотнула и постаралась улыбнуться, молясь про себя, чтобы женщина не задавала никаких вопросов про ее заработок. Иначе ей не выкрутиться.

Как оказалось, женщину интересовала совершенно иная информация. Она спрашивала, о чем Ева мечтает, как себе представляет воплощение мечты, чего хочет достичь. Ева вспоминала Марка и рассказывала про их общие мечты. Она постаралась выкинуть из памяти последние годы и вернуться в прошлое, в свою сказку. На вопрос, на что Ева способна ради мечты, она ответила – на все. И это была правда. Ева была готова на все. Затем женщина перешла к вопросам о страхах и о постыдных поступках, которые Ева совершила. Пришлось приоткрыть дверь в темную комнату. Признаться в том, что она боится сдаться и презирает себя за ту жизнь, которую ведет. Рассказать о необъяснимом чувстве вины, которое медленно, но верно подтачивало ее изнутри. Ева поведала, что участвовала в боях и что боль стала частью ее жизни. Хорошо, что работу гончей она никогда не относила ни к страхам, ни к плохим поступкам, иначе выдала бы и про это. Было сложно остановиться, и она продолжала говорить, выливая все, что наболело, те чувства, от которых было сложно дышать. Она даже рассказала, что единственный мужчина, которого она любила, бросил ее четыре года назад, бесследно исчезнув с поверхности. И о том, что ей стало плевать на всех остальных и на себя.