Пепел на твоих губах

Патрульные машины уже стояли у самого круга света, полицейские собирали и ставили на ноги пьяных и побитых драчунов, застегивая на них наручники. Главарь поднимался с большим трудом и помощью полицейских, чтобы оказаться в таком же положении, хотя ему скорей требовалось путешествие в больницу. Он его хотя бы не убил, подумала Вика и сама же испугалась своей мысли.

Два тёмных силуэта двигались к ним от костра едва видные в ночи. Разумов тащил под руку спотыкающегося Ветрова, не говоря больше ни единого слова. Не обратив внимания на девушек, он провёл его мимо стола, сразу к машине, открыл заднюю дверь, и затолкал того на сидение. Когда в салоне зажегся свет стали видны темные потеки крови на лице Андрея, тянущиеся от разбитой брови и из-под носа, такие же темные пятна на светлой футболке. Ветров смотрел отсутствующим взглядом прямо перед собой, не обращая внимания на происходящее вокруг.

Разумов, так же молча, отправился к багажнику, что-то взял там и подошел к Вике, сидящей на лавке и наблюдающей за ним. С грохотом перед ней на стол приземлилась пластиковая автомобильная аптечка.

— Ты вот этого хотела? — прикрикнул он, кивая в сторону машины, — иди! Разбирайся! Теперь это и твоя проблема!

Вика взглянула на аптечку, медленно понимая, что именно он от неё хочет, а затем и на Андрея внутри машины.

— Посиди тут, пожалуйста, — неожиданно мягко обратился к Маше Алексей, — сейчас я там разберусь, — он махнул в сторону полиции, — и поедем домой.

Маша молча закивала, плотней закутываясь в клетчатый плед, и не моргая широко распахнутыми глазами. А Вика встала из-за стола и взяла аптечку. Делая шаг в сторону Андрея, до её сознания начала доходить мысль, что она не до конца понимает, на что соглашается, и сейчас именно тот момент, когда остался последний шанс избежать всех этих кошмаров и уйти.

Или остаться.

Подписав негласный, непонятный и страшный для себя договор.

Глава 26

— Вик? — Маша тихо позвала её, — может не надо?

— Что не надо? — обернулась Вика.

— Он будто в трансе. Кто знает, как он отреагирует.

— И что? Бросить его в таком состоянии? — она махнула рукой в сторону Андрея, который замер как статуя, — и это предлагаешь мне ты? Дипломированный психолог?

— Я семейный психолог, а не специалист по буйным.

— Он не буйный, — Вика снова двинулась в сторону машины, коротко обернулась, — и ему нужна помощь, а не клетка.

Маша вздохнула и замолчала, явно ощущая свою неправоту, но Вика не могла её осуждать, некоторые люди могли действительно пугать, будучи даже самыми близкими и хорошо знакомыми до этого. Ей ли не знать.

Она обошла машину с другой стороны и медленно приоткрыла дверь. Нет, не потому что боялась, что Андрей на неё может броситься, не до конца опомнившись от своего пугающего транса, а потому что не хотела его волновать ещё больше. Она забралась внутрь и осторожно села рядом, на небольшом расстоянии.

— Я к тебе, ты не против?

Андрей медленно отмер и моргнул, затем сфокусировал взгляд на зеркале заднего вида и, похоже, увидел свое отражение. После чего закрыл глаза и сполз по сидению вниз, откидывая голову назад на спинку. На открытой взору шее выделялись свежие синяки, отливающие малиновым, и потеки подсыхающей крови, протянувшиеся от лица до надорванного края футболки. Руки безвольно лежали на сидении ладонями вверх, он не собирался ничего предпринимать, капитулируя перед случившимся.

Вика открыла аптечку и отыскала в ней антисептик и упаковку марлевых салфеток, этим можно обработать рассеченную бровь и губу. В заднем кармашке сидения перед ней торчала пачка бытовых влажных салфеток — а этим можно стереть кровь с лица, чтобы он не выглядел так ужасно.

Обильно смочив антисептиком сложенную несколько раз салфетку, Вика потянулась к его лицу, Андрей медленно отвернулся к приоткрытой двери и рваной темноте за ней.

— Не надо, — его голос был бесцветным и едва слышным.

— Я просто немного обработаю, — она попыталась еще раз, но снова безуспешно.

— Лучше уйди.

— Кому лучше?

— Тебе. Иди к подруге, ей одиноко и страшно, — произнес он, приоткрыв глаза и разглядев Машу на скамейке в темноте.

Синие и красные отблески очерчивали его силуэт.

— Она справится. И я сама решу, что мне лучше.

— Тогда мне, — он снова закрыл глаза и замолчал.

Вика понимала, что насильно она не сможет его к себе повернуть, да и пробиться сквозь это упрямство уговорами вряд ли удастся. Любое давление могло привести к непредсказуемым последствиям. Надо было использовать другую тактику. Она придвинулась ближе, чуть привстала и, внезапно перекинув ногу, уселась ему на колени. Голова почти уперлась в крышу, но своей цели она добилась, Ветров повернулся в её сторону и открыл глаза. В измученном взгляде читалось: «зачем тебе всё это?».