Пепел надежды

— Ты сказал, что в Москве знают про самолет. Кто им рассказал?

Серебряков?

— Сам догадался или подсказали?

— Я видел его лицо, когда ты говорил про самолет. Он сидит рядом с тобой. Скажи, он никуда не отлучался за эти два часа? Может, вы останавливали машину и он куда-нибудь выходил?

— Один раз, кажется, останавливали. Но я спал. Не думаю, что он выходил, — закрыл глаза, припоминая, Высоченко. — Нет, точно не выходил.

— Ты видишь во сне? — удивился Казбек.

— Просто я чутко сплю. Научился на войне. Иначе нельзя.

— Я Серебрякова давно знаю, — усмехнулся Казбек, — он слабый человек, но не предатель. Хотя за большие деньги может продать все что угодно. Но в самолете денег больше, чем ему могут предложить.

— Значит, мне нужно опять выходить на дорогу, — Вздохнул полковник.

— Опять возьмешь пулемет? — спросил Казбек. — Но здесь мы не можем задерживаться. Лучше свернем с дороги, не доезжая до поселка. Если «Гранд Чероки» свернет с дороги следом за нами, значит, предатель оставил себе телефон. Тогда его легче будет найти. Но здесь останавливать колонну никак нельзя.

— Договорились. — Высоченко вернулся в свою машину. Серебряков с интересом посмотрел на него.

— Почему он все время останавливает нашу машину? — спросил он.

— По мне скучает, — зло ответил Высоченко, закрывая глаза. — Спи, Серебряков, это единственное полезное дело, какое ты можешь сделать для всей группы.

— Ты думаешь, за нами кто-то едет? — спросил Серебряков. — Он все время показывает тебе назад.

— А ты меньше следи за ним. Смотри лучше вперед. Если бы ты не рассказал об этом самолете, все было бы гораздо спокойнее.

— За нами следят люди Фили? — не поверил Серебряков. — Но этого не может быть.

— Ты не знаешь, кому может принадлежать вот этот московский телефон? — Высоченко показал аппарат с застывшим на табло номером.

— Не знаю, — удивился, Серебряков. — Где ты его взял?

— Не волнуйся. Владелец уже не прибежит за ним. Я думаю, он не обидится… Серебряков, уже протянувший было руку за телефоном, отдернул ее, словно обжегшись. Потом недовольно проворчал:

— Никак не могу привыкнуть к твоим шуткам.

Высоченко уже дремал, когда водитель свернул в сторону, следуя за машиной Казбека. Высоченко открыл глаза, когда машина сворачивала, и негромко приказал:

— Садись за руль, Серебряков. Поменяйся местами с водителем. Он устал, всю ночь сидел за рулем. А потом я тебя сменю.

— Отдыхай, — махнул рукой Серебряков, — машину я водить еще не разучился.

Высоченко снова закрыл глаза и погрузился в тревожный сон. Прошло еще два часа. Серебряков вел машину, негромко ругаясь.

— Где этот чертов поселок? — нервно спрашивал он, когда машина в очередной раз подпрыгивала на ухабах. Высоченко слушал его ругательство молчал, пока наконец. Серебряков не оставил автомобиль.

— Опять Казбек сигналит, чтобы мы остановись — сквозь зубы пробормотал Серебряков. — ли нас хочет загнать. Чтобы мы все передохли еще до того, как доедем до этого чертова самолета.

Полковник открыл глаза, увидел приближающуюся сквозь пелену дождя машину Казбека, снова закрыл глаза, и, потянувшись, вышел из машины. Стоя под сильным дождем, он увидел, как подъехала машина и из нее выскочил рассерженный Казбек.

— Их автомобиль поехал за нами, — зло прошипел Казбек, — я проверил. Их там двое. Машина свернула за нами. Они не стали въезжать в поселок. Их кто-то предупредил. Кто-то скрыл от тебя телефон, полковник.

— Ясно. — Высоченко поежился — дождь усиливался.

— Что думаешь делать, полковник? У нас нет времени проверять каждого.

Как будем искать этот проклятый телефон? Он же его наверняка отключает. Телефон может быть спрятан где угодно. Но из моей машины никто не, выходил за эти два часа. Никто. Я следил за Миленкиным, он часто просит остановить машину, видимо, у него больные почки. Но в этот раз он не останавливал наш джип.

— Мы тоже не останавливались, — задумчиво сказал Высоченко. — Это не Серебряков и не мой водитель.

— Выясни, какая машина останавливалась, — сурово сказал Казбек. — Выясни, иначе мы не можем никуда дальше ехать.

Высоченко пошел к грузовикам. Первый следовал все время за ними и не останавливался. Но на всякий случай он спросил у водителя. Оба парня, сидевших в машине, ответили отрицательно. Во втором грузовике вообще не поняли, о чем идет речь. Они двигались точно за первым грузовиком. В третьем оба признались, что останавливали грузовик. Один из парней рассказал, что выходил из машины.

Высоченко долго смотрел на него, потом вдруг спросил:

— У тебя есть телефон?

— Я же его отдал, — удивился водитель. Полковник молча смотрел на него.

Потом негромко сказал:

— Ты ведь знал, что был приказ не останавливаться?

— Знал, — испугался парень, — но мы остановились на минуту. Просто очень хотелось выйти — Я выпил много воды.

— Где бутылка? — спросил полковник.

— Что? — не понял водитель.

— Ты же говоришь, что выпил много воды. Где бутылка?

— Мы выбросили ее по дороге.