Пепел острога

Собрались быстро и даже не стали разводить на берегу костер, чтобы сварить свежую похлебку – только доели остатки вечерней, но и доедали, учитывая желание сэкономить время, холодную, потому что разведение костра занимало много времени, а рыбная холодная похлебка, может быть, и вкуснее горячей, хотя и не согревает, как горячая. Но в летнее утро, известное дело, весла согреют быстрее любой похлебки. Воины при этом, как дети, радовались своим деревянным ложкам и готовы были благодарить хозяина причала, появись он там вовремя. А уж кованая ложка дварфа Хаствита стала вообще в глазах странников чуть ли не реликвией. На малорослого кузнеца поглядывали с откровенной завистью, как на обладателя несметного богатства.

Проводить недолгих гостей, когда скоротечный завтрак закончился, закончились все сборы, и драккар уже готов был отправиться в путь, пришли все-таки Вакора и кузнец Далята, подаривший своему бывшему уже помощнику на прощание металлический частый гребень, чтобы расчесывать бороду. Гребень кузнец, как предупредил, сам выковал, вложив в него много умения и тонкого мастерства, и рукоятка была украшена таким затейливым орнаментным узором, что его хотелось долго рассматривать. Хаствит попробовал гребень сразу в деле, но тот в его густой и жесткой, как войлок, бороде застрял, да так и остался там, как украшение. Но такой красивый гребень, в самом деле, мог быть украшением, хотя в действительности дварфу просто было больно его из бороды вытаскивать вместе с волосами, потому и оставил он бороду в покое, пусть и утяжеленную таким несколько странным предметом.

Здесь же, выглядывая из-за спины Вакоры, стоял и причальный Хлюп, мечтательно смотрел на поднятый к рее парус, словно мысленно по мачте до самого верха забирался, не прибегая к помощи вантов.

– А что, Хлюп, поплыли с нами… – неосторожно пошутил Ансгар, находясь в приподнятом состоянии духа, поскольку считал себя уже в шаге от законного своего титула конунга, от которого его старательно и нагло стремились отодвинуть.

– А нечто можно? – с надеждой спросил вдруг нелюдь, быстро шагнул вперед на три шага, но оглянулся на хозяина причала.

Все, кто славянскую речь понимал, а среди гребцов тоже некоторые понимали ее, потому что многие плавали в славянские земли по много раз и по торговым делам, и в набегах здесь бывали, засмеялись, но смех ничуть не обидел нелюдя.

– Мне бы только до Русы, а там с попутной лодкой назад. Посмотреть бы…

И нелюдь снова обернулся на Вакору.

Плыть до Русы, где держал стол варяжский князь[52], старший и для русов рода Огненной Собаки, было всего-то два дня на веслах, а с ветром, если постараться, и за день управиться можно. Правда, мимо Русы урмане проплывать не собирались. Для этого с Ловати следовало бы свернуть в более мелкую Полисть, но при слиянии двух рек стоял причал, где всегда можно было встретить чье-то судно, и лабазы на берегу, где разный товар дожидался перегрузки, и с высадкой и пересадкой нелюдя проблем бы не возникло. Потом два дня назад плыть. Не долго…

Вакора с кузнецом Далятой переглянулся. Оба улыбнулись.

– Да отпусти ты его, – посоветовал Далята. – Нелюдь привязчива к месту. Заскучает сразу и вернется…

– Я заскучаю сразу и вернусь… – скороговоркой пообещал Хлюп.

– Он вольный нелюдь… – сказал хозяин причала. – Не в моей власти держать его…

– Ну, если Вакора не против, прыгай на борт… – позвал Ансгар, уловив кивок дяди, с трудом, но понимающего, о чем речь.

У ярла Фраварада от попутного ветра и, наверное, от обретения племянником меча отца, что значительно облегчало общую заботу, которую взвалил ярл на свои плечи, настроение, кажется, было неплохое. Но доставшиеся от матери черные густые брови он все равно держал смурно опущенными, тая, похоже, какую-то дополнительную заботу, и в обсуждения всех других вопросов вникать не хотел, предоставив решать их Ансгару.

Радостный Хлюп с игривым криком перепрыгнул через борт и свалился на шею одному из гребцов, как раз по какой-то надобности нагнувшемуся. Смех и ругань смешались, но Хлюп, ловко перебирая короткими ножками, проскочил через половину лодки и уже стоял на носу рядом с молодым Ансгаром и ярлом. Там же к борту прислонился и дварф-кузнец Хаствит и тут же пожал другу руку, не имея возможности сказать слово. Они были одного роста, и даже чем-то, наверное, бородами, походили один на другого, только дварф был в плечах несравненно шире и оттого выглядел взрослым рядом с бородатым ребенком.

– Отплываем…

Отвязали и сбросили на причал веревку, которую сразу подобрал Вакора. Веревка причальная, толстая и крепкая, не для одного драккара и не для одной ладьи предназначается. Славяне-русы приветливо подняли руки, прощаясь.

– Красный борт, весла! – скомандовал ярл Фраварад, пробуя свой сильный голос. – Дави в силу… Дави…