Пепел погасшей звезды

– Он сам нам позволил, – мягко ответила женщина и, чуть погодя, уточнила: – Не мог не позволить.

Прозвучало немного зловеще.

Я поежилась, как если бы меня вдруг бросили в ледяную прорубь. Возможно, здесь хранятся и воспоминания моего отца – не последнего человека на планете. И если это так, вдруг отрывки из прошлого связаны не только с его работой, но и с его семьей?

А теперь станут достоянием Радамана…

Спросить об этом у Провидицы у меня не хватило смелости.

– Ты устала, а потому возвращайся к себе, – ни с того ни с сего решила завершить аудиенцию ее святейшество.

С трудом удалось подавить вздох радости и облегчения. Я поклонилась и, не отрывая от пола глаз, направилась к выходу.

– Шиона, – окликнула меня женщина, – скажи, о чем ты мечтаешь?

Очередной странный вопрос. Но, должно быть, я начинаю к ним привыкать, потому как на сей раз даже не удивилась. Обернулась и протянула задумчиво:

– Э-м-м… даже не знаю…

– В каждом юном сердце живет мечта, – настаивала на признании ее святейшество.

– Наверное… наверное, мне бы хотелось повернуть время вспять и все исправить, – ответила неуверенно.

Молчание. И тихий шепот:

– Хорошая мечта. У меня тоже когда-то была такая.

Взмах руки, и двери, будто повинуясь ее движению, плавно раскрылись. Я поклонилась еще раз и шмыгнула в коридор. Позволила себе остановиться, только когда оказалась в другом отсеке. Прислонилась к переборке и почувствовала, как меня охватывает нервный озноб.

Глава 8. Сны и иллюзии

Вернувшись к себе, быстро приняла душ и, натянув пижаму (она же его рубашка), мгновенно провалилась в сон. Последнее, что помнила, засыпая, была пара синих глаз, мигавших в углу каюты.

Утро началось по стандартному сценарию: писк, визг и требование съесть таблетку. Таблетку я не съела; хоть и очень хотелось. Боль в мышцах не проходила и, по-моему, даже усилилась. На автопилоте собравшись, почапала на встречу к Флару.

С ним тоже все оказалось предсказуемо. Типичное сволочное отношение и абсолютный пофигизм к моим страданиям. На робкий вопрос, где буду отбывать наказание за собственное бессилие, ментор равнодушно заявил:

– Я еще не решил.

Наверное, на сей раз готовит для меня что-то эксклюзивное.

В итоге я не выдержала. После пробежки (хотя вернее было бы сказать «проползки») по коридорам корабля заглянула на минутку в каюту, чтобы проглотить заветное снадобье. Для себя решила: если это действительно панацея от боли – мне станет легче, и я перестану терпеть унижения от бессердечного Флара. А если Даггерти при помощи «витаминки» решил отомстить и навсегда от меня избавиться… Что ж, придет конец моим мукам. В любом случае останусь в выигрыше.

Экая я оптимистка.

На завтрак с горем пополам я доковыляла. А вот из столовой… уже не шла, а летела и чувствовала себя рожденной заново. Боли, усталости и непроходящего желания к чему-нибудь прислониться как не бывало.

Честное слово, если бы в тот момент увидела Рейна, зацеловала бы до смерти. За то, что вернул меня к жизни.

Неудивительно, что на тест по радаманскому явилась я в прекрасном расположении духа. Сержант Флар был явно озадачен столь разительными переменами в моем настроении и с некоторым беспокойством спросил:

– Таро, с тобой все в порядке? Выглядишь… странно.

– Зато чувствую себя превосходно. Или саэру больше по душе, когда я нахожусь в состоянии стазиса? – сказала и тут же прикусила язык, опасаясь очередного наряда. На сей раз за хамство.

К счастью, пронесло. Ментор только обреченно махнул рукой – мол, вдалбливать мне что-то все равно бесполезно – и велел встать за панель в почетном первом ряду. Места подальше уже были заняты. Видно, сдавать экзамен по инопланетному языку народ особо не рвался.

Правила оказались, что и вчера: за два часа необходимо было ответить хотя бы на две трети вопросов и желательно правильно. Тест охватывал все разделы языкознания, от фонологии до прагматики, и включал в себя три дюжины вопросов.

Не теряя времени, я сосредоточилась на первом. И не заметила, как справилась со всеми. Совру, конечно, если скажу, что была на сто процентов уверена в каждом ответе, но и стыдиться, точно знала, мне нечего. Думаю, средний балл я себе заработала.

После обеда нас ждала очередная тренировка в спортзале, которую я выдержала с честью. И покидала зал уставшая, но весьма довольная собой и продемонстрированными результатами. Дайлан не переставал коситься на меня с подозрением, а когда я подошла к нему поинтересоваться насчет своей вечерней программы, только буркнул:

– На сегодня свободна.

После слов ментора невольно почувствовала укол разочарования. Выходит, никаких походов в гостевой блок…

А мне так хотелось поблагодарить Рейна за помощь. Именно это оправдание твердила я самой себе, когда думала о радаманце. Просто поблагодарить. И ничего больше. И вовсе я по нему не скучаю. Ни по его голосу, ни по его рукам, ни по его такой пьянящей улыбке…

Вот ведь! Опять влез в мои мысли.

Теперь, когда перестала чувствовать себя разбитым корытом и больше не спала на ходу, не думать о нем не получалось.