Пепел погасшей звезды

Когда вернулись на базу, моих сил хватило только на то, чтобы добрести до кубрика. Помню, как, не переодеваясь, завалилась на кровать и тут же спустя мгновение уснула. А теперь такое ощущение, будто спала всего несколько минут, пока меня так некстати не разбудила наша очаровательная блондинка.

– Шиона! – послышался нетерпеливый окрик из коридора.

Выйдя из ступора, быстро почистила зубы, кое-как смыла косметику и, пригладив растрепанные волосы, почапала обратно.

Пока шла за Приннил по веренице тусклых коридоров, думала о минувшей ночи. Время в клубе пролетело незаметно, оставив в памяти яркие, будоражащие сердце воспоминания. Самые приятные были, конечно же, связаны с Дионом. Их я решила хранить и лелеять с особой бережностью и надеялась, что мгновений с ним, о которых мне захочется вспоминать снова и снова, в будущем окажется еще больше.

Ментор привела меня в тот самый зал с экранами, транслирующими Радаман во всей своей красоте. Именно здесь произошло наше первое с Дионом свидание. То есть, понятное дело, не свидание, а так, просто дружеские посиделки. Хотя что-то мне подсказывало, что в следующий раз, оказавшись в этом очаровательном месте, одними разговорами мы не ограничимся.

Я мечтательно улыбнулась своим мыслям, да так и застыла посреди зала, заметив стоявшего ко мне спиной мужчину, увлеченно глядящего на экран.

Улыбка тут же превратилась в болезненную гримасу. Я вопросительно посмотрела на радаманку, а та, отведя взгляд, лишь невнятно пробормотала:

– Оставлю вас ненадолго, – и исчезла в коридоре.

Даггерти обернулся. На какой-то миг мне почудилось, что в его холодных синих глазах отразилась я со всеми своими искрящимися радостью воспоминаниями. Они тут же погасли и осели на пол хлопьями пепла.

– Доброе утро, – поздоровался с напускной вежливостью. Даже улыбнулся, при этом продолжая сверлить меня ледяным, колючим и почему-то обиженным взглядом.

– Что тебе нужно? – С трудом подавила в себе желание отступить, когда он начал приближаться.

– Хотел поговорить. – Рейн замолчал, еще больше накаляя обстановку и заставляя все внутри меня сжиматься от нехорошего предчувствия; потом тихо завершил: – О нас и о нашем будущем.

Некоторое время я просто смотрела на радаманца, не находя, что ответить на такое нелепое заявление.

Может, пьян или под кайфом?

– Ты ведь сам расторг помолвку. Чему я, кстати, была очень рада и…

– Я передумал, – прозвучал безапелляционный ответ.

У меня вдруг возникло желание постучаться головой о стенку. А лучше хорошенько приложить о нее Даггерти.

– Зато я нет! И никогда не передумаю! Ты и наша нелепая помолвка остались в прошлом!

– Нелепая? – Его аж перекосило.

Я все-таки отступила, но тут же подобралась, решив дать ему отпор раз и навсегда. Чтобы больше не играл со мной в эти непонятные игры. И голову мне не морочил.

И сердце не бередил.

– Жизнь не стоит на месте. И ты, и я – мы теперь оба свободны, и у меня кое-кто появился. К твоему сведению.

Конечно, мы с Дионом еще не встречаемся, один поцелуй ничего не означает, но Даггерти-то об этом не знает. Пусть лучше считает, что я о нем и думать забыла.

– Уже нет, – оскалился он в хищной ухмылке.

– Нет что? Рейн! Ты что натворил?!

– Твоего Диона… то есть, конечно же, не твоего… повысили. И перевели под мое начальство. Мы ценим наш генофонд. Такому талантливому офицеру не место в простых стажерах.

Как же мне в тот момент хотелось наброситься на него с кулаками и стереть эту ухмылку с самодовольной рожи. С трудом удалось сдержать порыв.

– Я все равно продолжу с ним встречаться. По выходным!

– Тогда он долго не проживет. – Очередная улыбка и лаконичное пояснение: – Если понадобится, при первой же возможности пошлю на убой.

– Сволочь!

– Ты так сексуальна, когда злишься. – Даггерти приблизился ко мне вплотную. Так и хотелось отвести душу и оставить отпечаток ладони на его щеке. Но следующие его слова меня словно парализовали. – Хватит о ерунде! Нужно перезаключить помолвку. В общем-то я за этим и прилетел.

Из груди вырвался нервный смешок.

Во дает! Шантажирует меня, грозясь прикончить моего друга, и тут же заикается о повторной помолвке.

– Прости, Рейн, а ты вообще на какую реакцию надеешься? Ты, конечно, наглец, каких поискать. Но ведь должны же быть хоть какие-то пределы твоей наглости!

– Пару часов назад говорил с твоими родителями. Они не против, – в очередной раз огорошил он меня ответом.

Теперь я жалела, что так много от них утаила. Нужно было во всем признаться отцу еще на Арии. Но я побоялась причинить родным боль, а теперь страдала сама.

С остервенением сжав кулаки, процедила в гневе:

– Просто они еще не знают о тебе всей правды. Но я им расскажу! При первой же возможности!

– Теперь уже знают. И я извинился.

– Даже про таблетки рассказал? – Вот ни на грамм не верю! – И про измену тоже?

– Про все.

Я до боли прикусила губу. Непонятно, то ли так убедительно врет, то ли говорит правду. Но тогда получается, что родители, будучи в курсе всех происков этого мерзавца, все равно вручили меня ему? Нет, не верю.