Пепел Предтеч (СИ)

Похоже, я что-то серьезно в происходящем не понимал.

— Ещё бы, ты не понимал. Ты бы ускорился, парень. Второй раз советую, — я вновь услышал странного собеседника, который сидел в моём сознании, и заскрежетал зубами.

Непечатно выругавшись, я ускорился, насколько позволял необъятный мешок. Под заливистый мысленный смех я помчался в сторону закутка среди серебряных стен, где девушка уже нетерпеливо меня ждала. При моем приближении, она, будто в приступе облегчения, провела по лицу пыльной перчаткой и сквозь зубы выругалась.

— Ты точно крышей поехал, Чёрт, — произнесла она, и в ответ я нахмурился.

Это последнее слово — она меня оскорбила? Её тон странным образом сбивал меня с толку, ведь если бы мне пытались хамить, то обзывались бы с иным выражением на лице. Но спускать я ничего и никому не собирался.

Пораскинуть мозгами насчет всех странностей можно будет и после — когда единственный живой человек поблизости перестанет творить непредсказуемую для меня дичь. Начиная от попыток меня избить, и заканчивая попытками обозвать.

— Я — не «Черт», — я нашел её зелёно-голубые глаза своими, и твердо взглянул в них. — Ты меня поняла?

Красавица с рубиновыми волосами на голове встретилась со мной взглядом, и непредвиденно для меня поёжилась. Настороженно следя за моим каждым жестом, она так и попятилась. Уж не знаю, за кого она меня принимала, но, похоже, когда я чуть её придушил, то заставил переменить своё мнение. В худшую сторону или нет — покажет лишь время.

— Ну, как скажешь, — осторожно пробормотала девушка. — Раз уже ты теперь не Шнырь или Чёрт, то, пожалуй, прозвище «Псих» подойдёт тебе лучше. Ты почему не бежал? Жить надоело, или захотелось покормить жниц!? Ещё полчаса назад, от любой опасности тебя била крупная дрожь, а сейчас даже лень на бег перейти?! Жукам тоже будешь говорить, чтобы погодили немного?

— Устами младенца глаголет истина, парень. Ты пару минут назад сыграл в рулетку — буквально приставил к виску себе револьвер, и принялся палить в белый свет, что в копеечку. Но мозг не задет, — с приторным удовольствием заметил таинственный собеседник.

— Заткнись! — я потерял терпение и огрызнулся. Ну, вот. Кажется, я точно свихнулся — с голосами в голове спорю. Девушка, между тем, продолжила говорить.

— Большая удача, что жницы либо ещё не очнулись после прихода морлоков, пыль-пробуждённых, либо... я не знаю. Может, они не успели тебя заметить? — неуверенно заметила она.

Я невольно вспомнил крохотные черные тельца, во множестве разбросанные там, откуда мы убежали. Возможно, «жницы» — это что-то вроде летучих мышей, только не в меру злобных?

— Каждую секунду жница выбрасывает случайное число от одного до ста, — чему-то усмехнулся невидимый собеседник. — Если оно меньше девяноста, то жница дрыхнет. Если больше, то жница делает «цвирк!» — и просвечивает ультразвуком пространство. Понял?

— В достаточно большой стае кто-то все время сканирует пространство. Но почему тогда меня никто не заметил? — я понял его посыл, и против воли продолжил за него рассуждать.

— Все, как она сказала. Либо не очнулись, либо не успели. Тревогу поднимают только после третьего сигнала — защитный механизм, чтобы не подлетать всей стаей на первый случайный писк. Всё, как у росянки, которая тоже начинает кушать мушку далеко не сразу.

— Эй! — девушка потеряла терпение, и помахала растопыренными пальцами перед моим лицом. — Ты спишь там, Псих? В себя не пришёл?

— Да! — я невпопад отозвался, и стиснул зубы. Если я правильно понял, то в моем положении лучше всего будет присесть ровно на месте, пока я не пойму, что к чему. Вздохнув, я спросил собеседницу. — Здесь-то хоть нам безопасно, надеюсь?

— Наверное, — она растерянно развела руками, прежде чем с резким вздохом отправиться прилечь у ближайшей серебристой стенки.

Я постоял на месте, потоптался, стоя на полу — и пошел вслед за ней. Я видел, впрочем, что ей тоже надо было дать отдохнуть, после всего пережитого. По её виду, у неё из позвоночника будто вынули стержень. Сгорбившись, девушка села у стены и спрятала в ладонях лицо, а я, тем временем, намеревался уяснить раз и навсегда, что за чертовщина прижилась в моём сознании.