Пепел прошлого (СИ)

Высокий брюнет, окинул помещение быстрым взглядом, словно искал кого-то конкретного. А найдя, расслабился и, элегантно поддерживая супругу под локоть, повел в центр гостиной. С каждым шагом желание спрятаться становилось все сильнее. И оно почти победило, но Дэн и дети, до сих пор делали нас центром внимания. Женщина прошлась по мне все тем же обжигающе ледяным взглядом, с откровенными нотками равнодушия и пренебрежения. Красивое лицо, идеально уложенные в крупные волны волосы, цвета вороного крыла, все в ней было идеально настолько, что хотелось притронуться, чтобы убедиться в ее реальности. Мужчина был ей под стать: высокий, мощный и красивый. Но его глаза. Они были такими черными, что зрачки просто сливались.

— Всем добрый вечер! — громкий голос заставил всех замолчать.

— О! Какие люди! — Андрей бросился обнимать гостей. — Не думал я, что вы зайдете. Мая Викторовна, Сан Саныч!

— Пап? Мам? — Максим вытянулся, как струна, округлив глаза.

— Ты не можешь постоянно прятаться. Лиза, ты взрослый человек, — шептал Дэн, раскачивая меня в медленном танце.

Я слышала его, вернее просто знала, что мой правильный Дэн просто не может воздержаться от прочтения очередной нотации. Я так много слышала всего этого. Я знаю все, что может сказать каждый из членов моей семьи, наверное, поэтому и уехала, вернувшись домой. Бросила реальность, подхватив детей, уехала от предсказуемой рутины, затягивающей, как болото.

Грудью ощущала вибрацию его голоса, но не слушала. Научилась отключаться. Могла отключить мозг, уши, но так и не научилась вырубать глаза. Именно потому зафиксировав глаза в одной точке, осматривала все, что попадалось за время полного оборота в танце: длинный дубовый стол, вокруг которого суетился сотрудник ресторана, раскладывая серебристые салфетки в витиеватых кольцах; высокую елку, увешанную мишурой и неоновыми цепями гирлянд; открытая дверь в детскую давала возможность подсмотреть за тем, чем занимались маленькие проказники; ну и, наконец, панорамное окно перед которым стоял длинный диван из серебристой замши. Именно там сидело все семейство, встреча с которым изменила мою жизнь. Да они просто вывернули ее наизнанку, оголив все, что нужно спрятать. И теперь они снова в полном составе.

Максим не сводил с меня глаз, не стесняясь никого. А мне хотелось закричать: "Прекрати! Прекрати приковывать ко мне внимание всех собравшихся!"

Он чуть поджимал губы, периодически проводя пальцами за воротом темно-серой рубашки. Казалось, ему не хватает кислорода, он вновь и вновь хватался за верхнюю пуговицу, но опускал руку, вспоминая, что не дома. Сжимая хрустальный бокал, быстрым движением подносил к губам, даже не морщась от крепости алкоголя.

— Не смотри на него, — шептал Дэн. — Сделай вид, что его не существует. Вы разные. Он чужой, слышишь? Он больше не мальчик-колокольчик с гитарой наперевес. Слышишь? Он чужой.

Дэн вновь и вновь твердил, что он чужой, пытаясь убедить не столько меня, сколько самого себя.

— Если мы чужие, то почему меня тянет к нему, как магнитом?

— Это недосказанность. Как только ты расскажешь ему, то все кончится. И если честно, то я жду того момента, чтобы ты поняла, что прошлое должно оставаться позади нас. Оно не должно вмешиваться в настоящее и уж тем более оказывать влияние на будущее. Лизи, не обманывай себя!

— Ужин готов! — весело прощебетала Кира, жестом приглашая за стол. А я выдохнула от облегчения, потому что пришлось отпустить руку бывшего. Услышала ли я что-то новое для себя? Нет. Все это уже пройдено. Все это я уже знаю.

Гости медленно направились в сторону столовой. Свет был приглушен и по каменным стенам весело бегали блики высоких белоснежных свечей. Тихий разговор и звонкое лязганье приборов по тарелкам, заглушаемые редкими смешками Андрея и Никиты. Только они вели себя, как обычно, не обращая внимания, на абсолютно не дружественную обстановку за столом. Хотелось сбежать, подхватив детей подмышку, но Дэн был прав, как никогда. Я не могу постоянно убегать, как воришка. Я не сделала ничего криминального. Если я и виновата, то только перед Максимом. И пора с этим разобраться.

Я гоняла лист салата по тарелке, не сводя глаз с Миры, сидящей напротив. Она недовольно хмурилась, так и не решаясь отправить в рот кусок мяса. Она ежилась и постоянно оборачивалась к мужу, словно искала помощи. Я чувствовала, что доставляю неудобство всем и каждому, практически кожей ощущала всю напряженность, но не могла сдвинуться с места. Ведь, тогда окажется, что я снова буду проигравшей….

— Мая Викторовна? — Кира привстала, чтобы посмотреть на пустую тарелку. А я тут же пожалела, что села рядом с подругой. Потому что затылком ощущала, что холод серых глаз теперь был устремлен в мою сторону.