Пепел прошлого (СИ)

— Осторожней, а то сломаешь себе что-нибудь! — машинально сказала, даже не поворачиваясь к дочери. Рука остановилась на вешалке с пуховиком.

— И ничего я не сломаю! — Мила маневрировала, стараясь схватиться за что-нибудь. И, ухватившись за большую напольную вазу, с грохотом рухнула навзничь, не забыв потянуть за собой хрупкий сосуд.

— Я ж говорила, что сломаешь. Дэн, неси веник, а ты, барышня, не шевелись, а то порежешься!

— А вот и ничего я не по… — Мила вовремя прикусила язык и замерла на полу. — Уже все?

— Этой вазе больше лет, чем тебе, — проворчала Буля, играючи шлепнув веником внучку по заднице. — Ее дед привез из Чехословакии.

— Уже и страны такой нет, — шептал Дэн, собирая крупные осколки.

— Страны нет, а ваза была! — взвизгнула Буля и со всей силой ударила смеющегося Дэна. — Еще посмейся, а то я покажу тебе русское радушие!

— Буля, — я еле сдерживалась, чтобы не расхохотаться. — Я убежала. У меня сегодня три операции, к ужину не ждите.

— Ты постоянно убегаешь! Ты чего опять в джинсах? И шапка эта, как использованное… — она многозначно посмотрела на Милу, — средство безопасности при контакте с мужчинами.

— Это "носок", — уже не скрывая смеха, я обернулась к зеркалу.

— То-то и видно, что кто-то поносил, а потом ты натянула на голову. Опять пуховик, сапоги. Лизка! Ты же женщина!

— Какая разница? Ведь мне все равно потом в розовый костюмчик с медвежатами переодеваться.

— Вот тебе все равно, а к нашему соседу напротив сегодня такая шикарная дама приехала! И шпилька, — Буля размахнула руками, чтобы преувеличить высоту каблука для красного словца. — И прическа! А ты что? Опять не накрасилась, губы покусаны. Кто тебе их постоянно кусает? Мне мать рыбьим жиром мазала…

С этими словами старушка убежала на кухню, продолжая ворчать себе под нос.

— Не вздумай, — прошипел Дэн, схватив меня за лямку сумки.

— Я? Чего? — вырвала сумку из его рук и выскользнула в гараж, как можно быстрее. В голове только и стучали слова бабушки. Дама? К Максу?

Вырулив на улицу, остановилась, сделав вид, что жду, пока закроются автоматические ворота. Напротив нас было несколько домов. Кого она имела в виду? Но стоило мне тронуться, как руки сами повернули руль в сторону переулка. Спрятав машину за кованой решеткой палисадника, выскользнула. Сухие пышные кусты роз, крытые шапками снега спрятали мою маленькую машинку от посторонних глаз. Вернее от глаз моих родных.

Не отдавала я себе отчета, зачем иду туда. Но мне просто необходимо было посмотреть на ту, кто приехала к нему на высоченных шпильках. Дернула калитку, которая естественно, оказалась не запертой. Здесь, вообще, мало кто парится по этому поводу.

Прочищенная кирпичная дорожка вела к главному входу в большой дом из кругляка. Уже у двери я заметалась, не понимая, что делать дальше. Ввалиться туда и разогнать всех *лядей метлой. Зачем? Да, какая к чертям разница — зачем? Затем, что я так хочу!

— О! Как раз кстати, — у дверей я нашла веник.

Или вернуться в машину и смыться на работу, кстати, на которую я уже опаздываю? Но нет же, меня трясло так, что я не готова была отступать, даже понимая, что выгляжу весьма комично. Спустилась с крыльца и стала обходить дом, заглядывая во все окна подряд. Рисовала в голове картины, практически порнографические, от которых румянились щеки. Щурилась и ждала, что увижу распластанную даму на барной стойке, почти видела, как ее длинные шпильки впиваются в упругую задницу Макса. Злилась и стыдилась. Хотелось закричать и вбежать в дом, размахивая повидавшим виды веником. Улыбнулась, представив, как грязные прутики погружаются в идеально уложенные волосы.

Бесилась не от того, что караулю его у него же дома, не потому что он оказался прав, и фактически я сама пришла к нему, а потому что не могла заставить себя уехать. Бесилась от того, что нутро победило мозг, нервные сигналы в котором сопротивлялись из последних сил в последнее время.

Обходила дом, погружаясь в глубокие сугробы до колена, понимая, что из окна мне ничего не увидеть, поэтому даже не успела испугаться, когда быстрым шагом, даже не пытаясь спрятаться, направилась в сторону парадного входа.

— Нужно просто войти, Лиза! — уговаривала саму себя, сжимая дверную ручку дрожащей рукой.

Постояв всего мгновение, я ворвалась в дом, даже не пытаясь сохранить тишину. Казалось, что даже стены зашатались от моего желания убедиться, что он не один. Лишь крадясь по длинному коридору, я ощутила всю нелепость ситуации. Он же чужой, тогда чего я крадусь? Почему дрожу и еле дышу от приступа паники, что окажусь права? Он, конечно, мужчина и ему нужна женская ласка, но ведь это мой мужчина! Мой — чужой мужчина.

Снег с сапог стаивал и оставлял мокрые кляксы на черном дубовом полу. Я замерла, прижав веник к груди, как только добралась до развилки, откуда уже виднелась гостиная и кухня, на которой навоображала себе распластанную брюнетку на головокружительной шпильке.