Пепел прошлого (СИ)

— Вот и хорошо, — Максим облизал пересохшие губы и улыбнулся. Даже здесь, в палате реанимации он умудряется поддерживать меня. Провела пальцами по его бледному лицу, наслаждаясь приятным покалыванием отросшей щетины. — Я люблю тебя, Лизка.

— И я тебя, — вся тревога, копившаяся во мне последние несколько недель, вырвалась громким рыданием. Огромные слезы падали на больничную рубашку, расплываясь уродливыми кляксами растекшейся туши. — Тебе просто обязательно доводить меня до слез? Да?

— А никому другому это не позволено, Лиз. Слышишь?

— Слышу, — я вновь всхлипнула, пытаясь сдержать очередную волну громкого рыдания.

Я давно так много не рыдала. Слезы прорвались после того, как поочередно на скрипучих каталках от меня забрали двух самых любимых мужчин моей жизни. Даже тогда Максим умудрялся подмигивать и улыбаться, уверяя, что, как только врачи отрежут от него кусок печени, он вернется, чтобы выпить кофе с коньяком и выкурить гигантскую сигарету, от которых ему пришлось воздерживаться несколько недель до операции. И теперь он лежит в стерильной палате, его дыхание сопровождается громким писком аппаратуры, а я делаю вид, что не замечаю с каким трудом ему дается каждое движение. Мы шепчемся, осыпая друг друга нежностью, чтобы врачи не услышали, что я снова пробралась в палату. Я просто не могу больше ходить по коридору, высчитывая количество плит на полу. Мне нужно, чтобы все это закончилось! Мне нужны кофе и варенье по утрам, желательно сразу после секса в душе. Хочу ощущать слабость в ногах и легкое головокружение! Хочу убегать на работу, чтобы мечтать вернуть домой, где меня будут встречать детский смех и горячий ужин. Хочу ждать праздников, чтобы собраться всем вместе за огромным столом. Хочу ворчать, когда дети, устав ждать, начнут воровать сладости со стола. Хочу жить… Хочу жить рядом с ним….

— Лиз… Да ты у меня рёва, — рассмеялся Максим, чуть наклонив голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

— Это все из-за тебя.

— Тогда я советую тебе умыться, а то на фотографиях ты будешь выглядеть не очень.

— На каких таких фотографиях?

— На свадебных, конечно, — прохрипел он. — Ты же не откажешь больному? Смотри, моя жизнь только в твоих руках.

Чуть скривившись от боли он сжал пучок проводов и дренажных трубок.

— Я больше не хочу жить без тебя. Очнувшись после наркоза, я мог думать только о тебе и детях. Меня не волновала боль и странная комната, потолок которой так и норовил умчаться. Я не хочу вспоминать то, что было. Хочу жить и строить планы! Хочу жить с тобой. Хочу заботиться о тебе, хочу следить, чтобы ты не забыла надеть пуховик, чтобы взяла варежки, проверять заправлена ли твоя машина. Хочу радоваться удачным сменам и смывать поцелуями горечь от временных неудач. Но рядом… Всегда. Вместе. Слышишь, Лиз? Согласна?

Я замерла. Мысли путались, не давая сосредоточиться на его словах.

— Сукин сын, — чей-то шепот раздался за приоткрытой двери.

— Замолчи, Влад, — шикнула Кира, сверкнув копной рыжих волос в щели.

— Заходите, она согласна, — прохрипел Макс.

В небольшую палату ввалились все, кто не спал со мной все это время. Те, кто забыв обо всем переживали, пытаясь успокоить моё рвущееся сердце.

— Как тебе наши платья подружек? — Кира взмахнула голубой тканью медицинского халата. Она наклонилась, поцеловав меня в щеку и встала за моей спиной, за которой, смахивая трогательные слезы, толпились мама, Буля, Мира и Кристина.

— Только попробуй сбежать, — хрипела Варя, поддерживая огромный живот. — Это пятый этаж, я просто не переживу этого, и тебе придется принимать роды прямо здесь.

С противоположной стороны кровати выстроились мужики: папа все время поправлял марлевую маску и очки, но я-то видела, как он смахивает слезы. Кирилл, Влад и Андрей стояли, вытянувшись в струнку, сжимая в руках связки пластиковых дренажных трубок разного цвета, перевязанных простым бинтом.

— Прости, но с цветами нас не пустили, — хохотнул Влад, выудив из-за спины сверкающую утку, на металле которой лежало два кольца.

— Придурки… — прошептал Максим, не сдержав смеха.

— Нет, я только не поняла главного — ты согласна? — Бабуля чуть отодвинула съезжающую шапочку, чтобы сверкнуть коварным взглядом.

— Да…

— Тогда все в порядке, — выдохнула она. — Входите, голубушка.

В палату вошла женщина, явно растерянная столь оригинальным антуражем.

— Сегодня мы собрались здесь, чтобы наблюдать… — начала она с порога свою заученную речь.

— Я согласна, — перебила я заезженную пластинку работника ЗАГСа.

— Я согласен… — прошептал Макс, сжав мою ладонь.

— Боже, я сейчас расплачусь, — не выдержал Кирилл, наблюдая, как Влад поднес кольца.

— Замолчи, — зашипела Кристина, взглядом отыскивая предмет, чтобы бросить в Кирилла. — Нас сейчас выгонят….

….

Мы лежали на холодном полу моего кабинета. Макс то накручивал, то распускал прядь моих волос на безымянный палец, на котором было матовое обручальное кольцо.

— Тебе не кажется, что уже пора поставить диван?