Пепел сердца

Когда Ния проснулась, за окном было уже темно. Часы показывали без пятнадцати девять. Будильник не то звенел, а она не услышала, не то промолчал. Она потянулась и села в кровати. Снизу были слышны голоса. Она достала из шкафа синее шелковое платье, положила на кровать и отправилась в ванную…

Федор пришел в десять. Ния открыла ему, прижалась щекой к его холодному лицу. Он протянул ей цветы в толстой коричневой бумаге. Она развернула, это были три веточки розовых азалий. Ния почувствовала, что сейчас разрыдается. Он всегда дарил ей азалии… всегда… раньше…

– У тебя красивое платье. – Казалось, Федор ничего не заметил. – На улице метет и воет, я едва добрался. Такси сейчас не поймаешь. Как ты? Выспалась?

– А что, заметно? – Она попыталась улыбнуться. – Выспалась. А ты? Давай шарф! – Она взяла у него из рук черно-зеленый клетчатый шарф.

Они вошли в гостиную. Настя в красном платье, с золотым колье Нии на шее, радостно закричала:

– Федичка, привет! Как там за бортом, снег идет?

– Сыплет! Добрый вечер, Настя. Настоящая зима, я даже не ожидал. Красивая елка! Помогать нужно?

– Мне Генчик помогает. Садись, грейся. Или, хочешь, растопи камин.

– Я тебе помогу! – Ния потянула Федора к камину. – Последний раз мы зажигали его весной, в марте, кажется.

– А я люблю электрический! – заявила Настя. – От этого одна копоть. Электрический весь золотой, я видела в «Эпицентре», как игрушка, а этот страшный, черный… жуть! И воняет горелым деревом.

– Вот спички, зажигалки нет, – сказала Ния, протягивая Федору коробок. – Дрова классные, сухие, помню, горело, как на пожаре.

– Как на пожаре нам не надо, – сказал Федор, подпихивая смятую бумагу под поленья и поджигая ее. Он взглянул на Нию и встретился с ее серьезным взглядом. – Сейчас загорится!

Огонь вспыхнул, и жаркая волна ударила им в лица. Ния вскрикнула и отпрянула. Федор рассмеялся.

– А помнишь, как мы жгли костер на Магистерском? – спросила Ния. – И ночевали в палатке?

Федор кивнул, не сводя с нее взгляда.

– Я с тех пор ни разу не спала в палатке! И костра тоже не было… только камин. Камин – это прирученный костер, да?

– Да. Камин – это прирученный костер, – Федор улыбаясь смотрел на нее.

– О какие люди! – На пороге гостиной появился Геннадий с бутылками в обеих руках. – Привет, профессор! А я уже спрашивал, а куда это наш профессор подевался?

– Добрый вечер. Помочь?

– Давай стол раздвинем. Девчонки, доставайте тарелки!

Геннадий суетился, командовал, шарил в серванте, выбирая фужеры, шлепнул Настю, наказывая за нерасторопность… всячески изображал, что он здесь свой. Настя радостно вскрикнула и захохотала. Федор встретился взглядом с Нией, та пожала плечами. Это не ускользнуло от внимания Геннадия, и он помрачнел. Что-то носилось в воздухе, густело тучей, наливалось свинцом, грозило пролиться ливнем… уж очень разношерстная собралась компания.

Они уселись наконец. Часы в углу мелодично и чуть хрипло пробили одиннадцать.

– Провожаем старый год! – закричала Настя. – Мне шампанского! Федя, выключи свет, пусть одна елка!

Гостиная погрузилась в полумрак. Вспыхивали разноцветные фонарики на елке, потрескивая, горели поленья в камине. Огонь буйствовал, свиваясь жгутами, вспыхивая вдруг высокими языками пламени, рассыпаясь искрами; поленья, прогорая, оседали и шевелились, отчего казались живыми. Если долго смотреть в огонь, покажется пляшущая огненная саламандра…

Они выпили. Мужчины стоя; Геннадий по-гусарски, оттопырив локоть. Мизинец он тоже оттопырил…

– Салатик! – кричала раскрасневшаяся Настя. – Кому салатик! Мясо! Рыбку! Берите, ребята, у нас всего навалом! Федя! Генчик!

– Угомонись ты! – Геннадий окоротил Настю. – Орешь, аж в ушах звенит.

– Я ж как лучше! – оправдывалась сияющая Настя. – Вкусно? Салатик с орехами, из Интернета! У меня целая тетрадка всяких рецептов.

– Как она, жизнь, профессор? – обратился Геннадий к Федору.

– Нормально.

– Каникулы? Гулять будешь?

– Каникулы у студентов, я буду работать.

– Ой, только не надо нам вкручивать! Какая там у вас работа! С бумажками сидеть, двойки пацанам ставить? Я бы не смог, я люблю, чтоб весело и клевые чуваки кругом, побазарить люблю. Я однажды работал в турбюро, бывало, приходит лох, куда ехать, не знает, тут надо уметь впарить фуфло… думаешь, просто? – Геннадий обвел их взглядом. – Нет, браток, не просто. Я такую школу жизни прошел, мама не горюй! Меня задаром не купишь. Чего молчишь, профессор?

– Слушаю.

– Слушай, слушай, полезно.

– Федя тоже прошел школу жизни, – сказала Настя. – Он в милиции работал.

– Ты? В ментовке? – поразился Геннадий. – Это что же получается? Я в компании с ментом? – Он захохотал. – Скажи кому из корешков, ни в жисть не поверят! А потом, значит, на философию перекинулся? Или по здоровью списали?

– Так получилось, – скучно сказал Федор. – Здоровье в норме.

– Тогда давайте за здоровье! Чтоб хотелось и моглось! – Поднявшись, Геннадий разлил всем коньяк.

Настя захихикала:

– Чтобы хотелось и моглось – это про любовь!