Пепел Снежной Королевы

– И, Куки! – сказал сержант. – Не вините себя. Вы ни к чему не придете, если возьметесь за расследование только для того, чтобы оправдать себя. Поверьте мне.

Кивнув, она в последний раз посмотрела на пару, стоявшую обнявшись в дверях. Огромный сержант, крепкий еще мужчина лет шестидесяти в толстом вязаном свитере кирпичного цвета. Его элегантная моложавая жена в белой пушистой кофте. Их теплый и какой-то заполненный дом… «Наверное, он знает, о чем говорит», – подумала Куки, направляясь к машине.

Глава 7

– Как, милая сестрица, ты устроена, приходит ли прислужница убирать комнату? Как тебя кормят? – начал расспросы Корки, чтобы отвлечь свою подругу от мрачных мыслей, сомкнувших ее тонкие рыжеватые брови и опечаливших ясный взор. На ней была надета скромная, но чистая одежда.

– О, сносно! Гораздо лучше, чем я заслуживаю, братец.

– Вели ей менять блохоловки ежедневно. Воды не пей. Вино пей только неразбавленное, из бутылок, откупоренных на твоих глазах, – наставлял ее Корки. – Я принес тебе запас зубных щеток, ты же знаешь, я недавно был в Шотландии. Товары из Франции поступают исправно только туда.

– Корки, что с моей судьбой? Ты ничего не скрываешь от меня? – встревоженно спросила Бетти.

– Пока ничего нового. Я предпринял меры, остается надеяться, – помолчав, ответил Корки.

– Тюремщик сказал, что дело мое ясное, свидетельские показания так несомненны и многочисленны, что ничего нельзя возразить. Поскольку я закоренелая преступница, то вряд ли мне окажут снисхождение.

– Не отчаивайся, дорогая. У нас еще есть шанс.

– Корки, Корки, я не хочу умирать! Почему, зачем кому-то понадобилось, чтобы я больше не жила? Вот закрою глаза и представляю на своей шее колючую веревку. Как она душит меня. Как я не могу освободиться и вздохнуть… – Она расширившимися от ужаса глазами смотрела на запертую дверь, схватив свое горло руками. – Это, верно, больно… Так больно умирать, должно быть!

– Бетти, прекрати себя истязать! – Корки отнял ее руки от горла, на белой шее остались красные отпечатки пальцев. Позволив уложить себя, она скрестила руки.

– А что, если ад существует? Что, если я и в загробном мире буду лишена возможности видеть своего мальчика, как здесь, на земле? – снова села она на кровати. – Или там вообще ничего нет? Как же так, солнце, небо, этот город есть, а меня нет… А вдруг я буду бесконечно умирать? Может, это нам только кажется, что люди умирают мгновенно, а мы на самом деле всё мучаемся, мучаемся, задыхаемся…

– Бетти, прекрати немедленно, а не то сделаешься совсем больной, – строго приказал Корки.

Обычно бывшая живой, обворожительной, блиставшей всяческими талантами, здоровой и сильной женщиной, Элизабет никогда не впадала в такую степень отчаяния. Несчастная представлялась скорее бесноватой, чем прежней его знакомой.

Испытав в жизни немало страданий и горести, она никогда так не опускалась, никогда не теряла веры в свою звезду и в свое право на счастье. Это было крайне тяжелое зрелище, особенно для того, кто пока ничем не мог помочь, кроме дружеского участия и призывов не терять надежду.

– Я и так больна. Не могу сомкнуть глаз. Тотчас представляю, что это в последний раз. И что я вижу, уходя из этого мира? Не прелестное лицо моего сына, не зеленые луга или цветущие яблони. Эти стены, решетку и грязь. Этих мерзких людей… настоящие отбросы человеческие.

– Ну, в данный момент ты видишь всего лишь меня. Я, разумеется, не претендую на звание святого, однако все же не могу равнять себя с милыми аборигенами.

– Ты единственный и самый достойный из всех людей, которых я знала, – с непоколебимой убежденностью ответила Бетти. – Помню, когда увидела тебя впервые, я подумала: «Господи, такой маленький и беспомощный!» Но какими мудрыми глазами ты смотрел на все несправедливости, которым подвергался. Ты всегда был и остаешься самым верным другом, единственным другом.

– Ну вот, благодарствую, сестрица. Впредь буду знать, к кому обращаться за справедливой рекомендацией на мой счет! – Корки говорил уже шепотом. Он смотрел, как слипаются веки Бетти.

– Нет, не смогу я уснуть. Вчера весь день и ночь проливала слезы. Не смогу и сегодня.

– Вот именно сегодня и будешь спать как… ребенок.

– Ты хотел сказать как мертвая, – сквозь сон улыбнулась Бетти.

Но вдруг она открыла безумные глаза и тихим голосом произнесла:

– Рождена в Ньюгейте безымянной воровкой. Здесь же дни свои кончу, тоже без имени. Одно хорошо, сына я родила, будучи честной женщиной, и имя у него от честного отца. Может, хоть он избегнет такой же участи, как моя и моей матери.

Это было похоже на бред, а не на речи вменяемого человека. К облегчению Корки, она тут же уронила голову на подушку и забылась тяжелым сном. Прождав еще немного и вполне убедившись, что Бетти крепко спит, он встал. Еще раз проинспектировав комнату, Корки вышел в коридор.

Тюремщик запер за ним дверь и проводил к надзирателю. Тот был вне себя, не чая уж и дождаться, когда джентльмен изволит оставить даму. Дело в том, что настал час, когда мамаша Уайли должна была привести своих девушек.