Около часа назад чародей провел очередное собрание Почитателей Огня, сообщив им, что: «Пламени требуется, дабы вы прошли испытание тела и разума. Лишь те, кто выдержат его, удостоятся чести пребывать со мною в дальнейшем!» – Про себя посмеявшись над патетикой этой тирады, он провел давно предусмотренный на крайний случай ритуал.
Теперь мирно спавшие по окончании церемонии адепты наверняка проснулись, и память их не содержит ни байта сведений о Почитателях Огня – лишь некоторые фантомные воспоминания, объясняющие, что они делали в этом зале. Впрочем, те воспоминания тоже сотрутся за следующий период сна, и уже завтра двое бывших Почитателей, доведись им столкнуться нос к носу на улице, не узнают друг друга и пройдут мимо.
При себе Нифонт оставил лишь двоих, признанных безусловной удачей. Гном Эржехт, к тому же прекрасный инженер, что может изрядно пригодиться в будущем, и спригган Элланис – как и все сородичи, мастер порчи и сглаза. Они, как было объявлено, единственные прошли испытание и были удостоены чести переселиться в жилище самого Владыки.
После этого оставалось лишь опустошить один тайник в городе – в свое время Нифонт поостерегся нести ту находку сразу в дом и обустроил схрон отдельно, планируя изъять содержимое, когда хозяева прекратят поиски. Однако, направившись к тайнику, он заметил в переулке некоего человека, по описанию весьма похожего на одного из преследователей. Едва ли тот знал о потайном хранилище, но показываться ему на глаза даже в плаще с капюшоном определенно было бы неразумно. Что ж, тайник пока подождет, по крайней мере, до завершения этого кризиса. Потом можно будет вернуться к нему. Пока же…
Чародей сделал новую инъекцию сыворотки, чтобы компенсировать утраты сил от стирания памяти, прикоснулся мыслью к кристаллу-энергетику, и плавно заговорил, вытянув руки вперед и в стороны. Он чувствовал, как с каждым словом его воля срывается с пальцев ветвистыми нитями незримого огня, оплетает стены, протягивается по всему особняку, смешивая плоть и разум в единое целое, превращая дом и все его содержимое в продолжение мысли Нифонта.
– Во имя Легбы, владыки перекрестков, повелителя всех дверей и ворот…
– Ты уверен, что ему можно доверять? – хмуро поинтересовался Александр.
– Нет, – размеренно отозвался Уррглаах. – Уверенность – вообще чувство опасное. Тем не менее я тщательно просканировал его на существенные отличия от нормы, просмотрел сознание и сообщаю, что вероятность западни здраво низкая.
Предметом обсуждения был некто Олпок, местный криминальный авторитет невысокого полета. На этого здоровенного мужика с ярко-красным «ирокезом», наводящим на мысли о Земле докосмической эпохи, «Тени» наткнулись в процессе сбора информации. Расследование продвигалось ни шатко ни валко, так что встреча с человеком, готовым поделиться информацией, их одновременно и обрадовала, и насторожила.
Насторожила она по вполне очевидной причине – пропал Семен. Еще вчера, и совершенно бесследно: как в воду канул. Исчез на отрезке пути между двумя клубами, которые он прочесывал в поисках информации. Прохожие ничего подозрительного не видели. Из телепатического эфира кровопийца исчез. Оставалось предполагать худшее – вампира кто-то устранил.
Однако позже один телепатический сигнал все же пробился к дракону. Слабый, размытый и нечеткий, но позволивший определить приблизительные координаты – северная часть Синькуардовского района. Там поиски и продолжились.
Беда была в том, что район оказался
Отыскать здесь конкретный особняк – адская работа.
Несколько подсобила весть от Макса. Тот сообщил, что нашел некоторые сведения о жизни противника на Локи незадолго до инсценировки гибели, и переслал собранную информацию. Из нее Уррглаах вычленил любопытное обстоятельство – о чародее-затворнике и его доме ходили самые разные слухи. Не исключено, что с нынешним жилищем Нифонта дело обстоит так же.
Вчера сбор слухов практически ни к чему не привел. Сегодня же дракон с Александром наткнулись на вышеупомянутого Олпока, который вызвался проводить их к дому некоего «весьма странного чудика» – описание «чудика» вышло весьма похожим. Вопрос, не ловушка ли это, все еще оставался открытым, но путь, по крайней мере, уверенно шел в северном направлении.