Пепельное сердце (ЛП)

— Место... казни, — прошептала Саммер. Для нее это был очередной шок, по всему телу пробежал холодок. Она отпустила руку Любимого и побежала к руинам. Рой ее бабочек сначала летел впереди, а затем завис в воздухе на определенном месте. Двести лет исчезли за секунду. Времена смешались в ее голове, как это было в мучивших ее кошмарах. И лишь снег был в обеих реальностях. Руины и просевшая земля, а над ними как прозрачная картина, замок, построенный из новых, светлых камней, и возвышающийся к небесам. Прямо перед ним располагалась квадратная площадь, на которой она стояла на коленях.

Саммер ожидала, что на нее нахлынут чувства, но не испытывала ничего кроме леденящего холода.

«Еще вчера она украла его сердце. А сегодня ей казалось, что все, что с ней происходит, это наказание за это. Она хотела сказать ему правду, но жгучие оковы сводили ее с ума. В тени она увидела, как он поднял меч, и закрыла глаза. Несколько секунд спустя лезвие, пронзившее крылатый плащ, лишило ее последних воспоминаний».

«И это все?» Саммер все еще смотрела на место казни, но это было все, что она видела. «Но Леди Смерть говорила, что это не мог быть меч. И я знаю, что это был не Любимый. Это был Индиго». Она представляла лицо Индиго, снова и снова проигрывала в памяти эту сцену. Но что-то не сходилось.

Она вздрогнула, когда Любимый положил ей руку на плечо.

— Ты помнишь? Индиго...?

Она уверенно покачала головой.

— Нет! Никаких воспоминаний об Индиго, связанных с этим местом.

— Пойдем — Любимый улыбнулся и сказал, скрывая разочарование. — Оставим эти руины. Я покажу тебе место, где мы были счастливы.

Держась за руки, они оставили позади обрывистый склон, уводящий налево от развалин. Возможно, раньше здесь была дорога, но за последние столетия природа сбросила с себя бремя из камней и стриженых деревьев и кустов. Тем не менее, Саммер сразу же узнала парцельную структуру старой рощи, где росли зимние деревья. Она располагалась внизу, спрятанная на втором плато, заключенная между отвесными скалами. Рощу не было видно с возвышенности, только когда они обошли скалы и забрались с другой стороны наверх, показались деревья. Раньше их было сотни, а теперь в этом месте не было куска скалы. Тем не менее, от открывшегося перед ними вида захватывало дух: море переплетенных веток и корявых стволов. Корни, цепляющиеся за склон. И неимоверное количество голубых звезд на фоне бело-синего моря.

— Странно, — сказал Любимый. — Я не вижу ни одной снежной бабочки. Их должно быть полно здесь. Они вылупляются как в раз в это время года.

— Цветочный дом!

Саммер указала на яму, которая была слишком правильной, геометрической формы, чтобы возникнуть естественным путем.

— Он стоял здесь. Крошечный дворец, всего восемь комнат, украшенный голубой плиткой и сусальным золотом, как дома на юге.

Пока Саммер говорила, перед ее мысленным взором предстал призрак миниатюрного дворца.

Любимый кивнул.

— Индиго очень гордился им. Его работники потратили два года, а кто-то даже лишился жизни, чтобы уложить фундамент так глубоко в скале. Ты жила в нем. Индиго предоставил его тебе. Мы оба называли его нашим карточным домиком. В самом низу, в подвале, для тебя соорудили спальню.

«Чтобы спрятаться от Леди Мар?» — подумала Саммер, и ей стало не по себе.

— Чтобы Индиго не делал, он всегда оставлял себе возможность побега. Он был одержим идеей, что кто-то может попытаться убить его. Даже мне он не доверял, — Любимый оглядел территорию. — Поэтому он приказал проложить здесь подземный проход. Мне повезло, ночью я мог незаметно пробираться по нему к тебе. Пойдем!

— Любимый? Тебе нравился Индиго? Или ты только боялся его?

По его лицу пробежала тень, которой не было в последние дни.

— Когда я был моложе, я восхищался им как своим отцом. Гордился тем, что похож на него. А потом... он был убежден в том, что я такой же, как и он. Но, несмотря на то, что мы любили одинаковые вещи, я был совершенно другим. Он просто не замечал этого. И я боялся, что он почувствует это.

Он вздохнул и недовольно убрал волосы со лба, как будто хотел прогнать призрак Индиго.

— Давай не будем говорить о нем, — сказал он. — Лучше посмотрим, сохранился ли вход.

***