Пепельные цветы

Стена перестала быть стеной. Теперь это была огромная туча, которая застила весь белый свет, от моря до неба, от горизонта до горизонта. Туча наплывала на них. Теперь стало ясно видно, что с неба что-то падает. Снег. Только почему-то снег был не белый, а серый. Да и неоткуда взяться снегу на пороге июля месяца.

– Пепел, – догадался он. – Это пепел.

– Пепел… – прошептала Беатрис. – О, господи, я боюсь.

– Не бойся, я рядом, – сказал он.

А пепел уже падал и ложился на их волосы, плечи, на кирпичную дорожку. Это были пока ещё редкие крупные и не лёгкие, в отличие от снега, хлопья. Падая, они тут же рассыпались. От земли поднималась вверх почти незаметная серая пелена мельчайшей пыли.

Небеса были непрозрачны и тяжелы, как ртуть. Они нависали низко-низко, давили на плечи и не давали дышать. Вместе с тем, зрелище этих медленно падающих, больших и серых хлопьев, этой густой дымки, было хмуро-величественным и по-своему красивым, несмотря на весь ужас происходящего.

– Надо идти в дом, – сказала Беатрис, зажимая рот и нос ладошкой.

– Да, – кивнул он. – Ты иди, пожалуй, а я хочу посмотреть на эту красоту.

– Пойдём, прошу тебя! – она метнулась обратно к крыльцу. – Ллойд!

– Да-да, сейчас, я сейчас. Иди, милая, иди.

– Я не пойду без тебя. Я умру вместе с тобой, раз уже тебе так хочется.

– Мне этого совсем не хочется.

Вокруг уже ничего не было видно. Воздух напитался пылью до такой степени, что вдохнуть стало почти невозможно.

Мимо, тяжело дыша и кашляя, просеменила Меган Маклахен.

– В дом! – крикнула она Ллойду и тут же закашлялась, сложилась в три погибели.

Беатрис тоже подкашливала. У Ллойда и у самого всё внутри щекотало, першило и драло. Не выдержав, он бросил метлу, повернулся и взбежал на крыльцо. Вслед за Беатрис вошёл в гостиную и сразу, как и она, согнулся в мучительном приступе кашля – влажный воздух комнаты раздирал иссушённые колючим пеплом бронхи.

У человека нет модели взаимоотношений с ядерной бомбой, – думал он потом, стряхивая и выколачивая из пиджака пыль и пепел. – У кота – с машиной, у человека – с ядерной бомбой. Человек смутно чувствует исходящую от бомбы опасность, он даже знает о ней и знает даже теорию правильного поведения после того, как умудрился уцелеть в атомной бомбардировке. И при этом, однако, он совершенный кот на дороге, перед надвигающимся на него автомобилем – так же беспомощен, растерян и нежизнеспособен.

– Кошмар! – воскликнула Беатрис, откашлявшись.

– Но как это красиво! – восторженно произнёс Ллойд. – Какая величественная была картина. И страшная одновременно.

– Ужасная картина! Это смерть.

– Смерть тоже может быть прекрасной, – пожал плечами он.

Нет, на самом деле Ллойд конечно так не думал. Но ему нравилось выглядеть мудрым, много повидавшим и слегка циничным.

Из коридора появилась бледная Меган. Она суетливо просеменила обратно к двери на улицу. За ней явился Пирс Маклахен. У Ллойда в животе образовалась щипучая пустота, к горлу подкатила тошнота.

– А вы что, уже всё сделали? – вопросил хозяин.

– Там невозможно находиться, – ответила Беатрис, не глядя в это каменное ненавистное лицо. – С неба падает пепел. Столько пепла, что нечем дышать и ничего не видно.

Меган Маклахен выжидательно замерла у двери. Она надеялась, наверное, что Ллойд и Беатрис убедят сейчас хозяина, что ей не стоит выходить на улицу.

– И что? – нахмурил брови Пирс Маклахен. – Наверное, думаете, что теперь будете сидеть на диване и обжиматься? Чёрта с два! Работёнка для вас найдётся, не думайте. – И, повернувшись к Меган: – Ну, чего присохла к двери, чёртова дура? Пшла на кухню!

Меган облегчённо вздохнула и поторопилась исчезнуть в коридоре, пока её царь и бог не передумал не посылать её в эту адскую пелену, на верную смерть.

В дверях с ней едва не столкнулся возбуждённый Липси. В лице его не читалось страха, но лишь радостное удивление.

– Вы видели?! – вскричал он, показывая на окно. – Вы видели, что творится на улице?! Какая красота!

– Да уж, красота… – отозвалась Беатрис. – Попробовали бы вы дышать этой красотой.

– Особенно над морем красиво, – поддержал Липси Ллойд. – Сначала водная гладь, гладь, а потом – стена. И падающие на море небеса. Почему я не поэт!

– Ай, что делается! – вслед за Липси в гостиную ступила Джайя. За её спиной показалось любопытное лицо Меган. – Пепел гнева божьего падает на нас с неба. Ай мэ!

Ллойд заметил, с какой неприязнью и даже ненавистью взглянул на цыганку Пирс Маклахен.

– Только попробуй каркать здесь! – прорычал хозяин. И кивнул на Ллойда и Беатрис: – Этим много не надо, чтобы с ума сойти. Тем паче один-то уже сошёл, дальше некуда.

Беатрис поджала губы, взяла Ллойда под руку, поглядывая на хозяина с нескрываемым отвращением.

– А и правда, давайте не будем сгущать краски! – жизнерадостно воскликнул Липси.

– Какие уж там краски, – возразила Беатрис. – Всё серо.

– Ох! – вздохнула Меган, которая тихонько прокралась обратно в гостиную вслед за Джайей и присела на краешек стула у дальней стены. – Ох!.. Умру я скоро… Что-то плохо мне совсем.

– Я вот тебе умру! – прикрикнул на неё Пирс Маклахен.