Пепельные цветы

— Ох, горе ты моё!.. — вздохнул он. — Боюсь я за тебя, боюсь, что обойдут тебя… Но тут уж я ничего сделать не могу… Помогай тебе бог!.. Про деньги только молчи, заклинаю!

— Я… Я понял, да. Про деньги нужно молчать. Я буду молчать. И есть буду мало. Я не хочу есть.

— Ох, горе моё!.. Не знаю даже. Ты один тут на человека похож, остальные — вши.

— Беатрис — не вошь! — возразил Ллойд, на всякий случай снова втягивая голову в плечи. — И Гленда… И…

— Заткнись! — оборвал Маклахен. И спохватился: — Не бойся, не бойся, сынок. Ты только сделай, как я говорю. Очень тебя прошу.

Хлопнула дверь. В полумрак гостиной ступила Беатрис. Присмотревшись, она заметила сидящих в углу.

— Маклахен! — сердито произнесла она. — Вы опять?

— Нет, он — снова, — оживился, Ллойд, услышав её любимый, успокаивающий, умиротворяющий голос.

— Прекрати, милый! — строго сказала Беатрис. — Стань уже, наконец, взрослым человеком.

Она всё чаще и чаще разговаривает с Ллойдом таким тоном, надо заметить. Но он, кажется, ничем не заслужил такого с собой обращения.

— Вот видишь, — многозначительно подмигнул Маклахен. — Не забудь, не забудь, что я тебе говорил!

Он поднялся и, бросив недовольный взгляд на Беатрис, пошёл к двери.

— Какой он всё же… ужасный человек! — сказала Беатрис, когда хозяин скрылся за дверью и шаги его стихли в коридоре.

Она подошла к Ллойду, присела рядом с ним, обняла за плечи.

Ллойду стало тепло, но душе было зябко. После разговора с хозяином, после окрика Беатрис душе было неуютно.

— Может быть, хозяин лучше, чем кажется, — пожал он плечами. — Ты не думала об этом?

— Хотелось бы верить, — Беатрис удивлённо и задумчиво заглянула ему в лицо. - А что ему опять нужно было? Он не кричал на тебя?

— Кричал, — содрогнулся Ллойд. — Но… но я тоже не стал молчать. Я сказал ему кое-что… Ты же видела, как он сразу присмирел.

— Правда?.. А что он просил тебя не забыть?

— Что просил?.. Это он… он угрожал мне.

— Мерзавец! Я же говорю, что это ужасный человек.

— Да кто бы спорил. Иногда он просто ужасен.

Он отвёл глаза под внимательным взглядом Беатрис. Чувствуя себя неуютно, поднялся, подошёл к радио. Включил. Радио не издало ни звука, кроме шипения и хрипов.

— Что-то с радио, — пробормотал Ллойд. — Сломалось, может быть.

— Я думаю, радиостанция разрушена.

— Да?.. — он пожал плечами, не зная, что делать и говорить дальше и как избавиться от Беатрис. Толстый пакет за пазухой мешал, а кроме того, наверняка торчал и мог привлечь ненужное внимание возлюбленной и вызвать лишние вопросы, на которые ему пришлось бы врать. Врать не хотелось.

— Что ж, — произнёс он, растерянно оглядываясь. — Пойду к себе.

— Ты не поцелуешь меня? — загадочно улыбнулась Беатрис.

— Да, — кивнул он, осторожно ощупывая и поправляя свёрток.

— Да? — подняла брови Беатрис.

— Конечно поцелую, — Ллойд неуверенно приблизился к ней. — Властно и жадно, да?

— Ну-у… Да, — Беатрис улыбнулась. В лице её опять промелькнуло то выражение, которое так взволновало его перед салютом.

Он обратился к ней недолгим поцелуем и не почувствовал ничего, потому что думал о своём. Оторвавшись от Беатрис, ощупал свёрток — не высунулся ли тот наружу.

— У тебя что-то болит, милый? — нежно и встревоженно спросила она.

— Нет, с чего ты взяла? У меня не болит что-то. Вот голова, разве, побаливает немного.

— Ты всё время трогаешь грудь.

— А, это… Просто сердце так колотится от счастья… Я люблю тебя.

— И я очень люблю тебя, милый! — она обняла его за шею, прижалась.

— Тогда я пошёл?

— Ну, если тебе скучно со мной, — улыбнулась она.

— Да нет же! — постарался он сдержать досаду. — Мне совсем не скучно с тобой, Беатрис. Просто… Просто я хочу прилечь. Голова побаливает. И слабость такая. Во всём теле.

— Слабость? — на на шутку встревожилась Беатрис. — Это от недоедания. Как у Липси, наверное. Конечно, ты иди, милый, иди приляг. Я постараюсь сегодня приготовить немного побольше проса.

— Замечательно! Тогда я пошёл?

— Люблю тебя.

— И я тебя.

Нет, хозяин наверняка ошибается. Беатрис хорошая. И она на самом деле, взаправду, любит его. Но деньги пока нужно спрятать и никому о них не говорить. Даже ей. Так сказал хозяин. И это правильно. Маклахен много пожил, хорошо изучил людей, он опытен и несомненно желает Ллойду добра. Иначе зачем бы он сделал его своим наследником.

Как всё это неожиданно! Как сильно порой ошибаешься в людях…

25. День двадцать первый. Шон Деллахи

Всегда бей первым. Это правило он усвоил хорошо ещё в детстве; вызубрил его гораздо лучше, чем правила валлийского, за которые до самого окончания школы хороших отметок не получал.

Но в этот раз он не собирался бить первым. Он сидел в засаде, играл жертву, стал приманкой.

Когда Маклахен засопел и сделал какое-то движение в его сторону, Деллахи резко обернулся, а рука его метнулась к карману и выдернула «Таурус».