Пепельный блондин

Дальше тишина. Звук шагов по лестнице. Потом они, видимо, что-то передвигали. Рядом со мной раздался протяжный стон. Николай. Господи, он ранен? Может, он умирает тут рядом со мной, а я не знаю? Может быть, мы все в крови? Может, нас убьют в итоге! Паника заполнила меня снова, и я принялась биться в немой и тихой истерике снова. Через пару минут я затихла. Николай вдруг простонал снова, но не так, как в первый раз, – он простонал коротко три раза. Я поняла, что он подает сигнал, и простонала точно так же в ответ.

– А это брать? – раздался голос снизу, молодой. Кто-то третий порекомендовал ему заткнуться.

Мне стало легче. Я вернула себе способность думать логически. Я поняла – если бы они хотели нас убить, они бы нас уже убили. Я повторила эту мысль несколько раз, и дышать стало немного легче. Не убили – значит, не убьют.

– Ну? – спросил Хриплый о чем-то, и снова послышались шаги на лестнице.

Они поднимались? Я испугалась, слезы потекли из глаз на холщовую ткань. Кто сказал, что не убьют в конце? Может, они нас пока держат, чтобы пытать! Или чтобы изнасиловать. Может, это маньяки. Грабители-маньяки. Где наша охрана? Где Колины бравые парни? Почему никто не идет? Ведь наверняка сработала сигнализация. Я попыталась прикинуть, сколько прошло времени, – это было трудно. Попробуй посчитай минуты, когда у тебя на голове холщовый мешок.

– Этот? – спросил молодой откуда-то совсем рядом. Из коридора около спальни? Нет-нет-нет! Не заходи, не надо!

– Да, – ответил хриплый. – Всё!

– Отходим, – добавил третий.

Я попыталась запомнить их голоса. Ведь, как ни крути, это единственное, что я знаю о тех, кто находится в моем доме. Но больше они не сказали ничего. Звук шагов вниз по лестнице, хлопанье дверьми, звук заведенной машины – все. Занавес. Они ушли. Я простонала три раза. Коля простонал мне в ответ. Я попыталась немного расслабиться и принять удобную позу, но веревка, связывавшая мои руки, больно впилась в предплечье.

Кто-то должен был прийти и освободить нас. Кто-то, кто угодно. Владимир с Мышью были в Мюнхене, но другие, живущие с другой стороны дороги, должны были быть дома. Должны были хоть что-то видеть или слышать. Должна была прийти охрана. По большому счету, она должна была быть здесь уже час назад. Именно столько, по моим подсчетам, длилось ограбление. Сигнализация срабатывает, как только кто-то открывает дверь или окно. Хорошо, возможно, они каким-то образом отключили сигнализацию. Каким? Разве это важно? Что дальше? Они целый час шарили по дому, и что бы там они ни нашли – этого много, это тяжелое. Я слышала звук отъезжающей машины. Значит, они должны были как минимум проехать через пост.

Допустим, они пронеслись через него на скорости, что крайне затруднительно, так как выезд из поселка изогнут и испещрен лежачими полицейскими. Мы так и не смогли приучить жителей ездить по поселку медленно. Однажды в поселке переехали собаку, после чего Николай распорядился буквально укатать поселок этими горбами. Теперь на них спотыкаются и падают дети на роликах, но машины ездят действительно медленно.

Допустим, они на джипе. С разлету разбили шлагбаум и умчались. Допустим, наши растяпы разгадывали кроссворд и не сразу среагировали. И все же, милицию-то они должны были вызвать? Может быть, они не сделали этого, потому что это была машина кого-то из своих. Машина, которую они знали? Тогда получается, что и ограбил нас кто-то из наших? Но это глупо! Их же тут же вычислят?

Да, и что они могли у нас взять? Понятно, все Колькины ружья. Большие деньги, конечно, и он будет рыдать и материться несколько лет. Но при продаже они вместе потянут тысяч на сто баксов, не больше. Все-таки, знаете ли, не Рембрандт. Что еще? Два плазменных телевизора? Допустим. И черт с ними. Шелковый ковер, лежащий в гостиной, который я привезла из Турции? Нет, это просто в голове не укладывается, чтобы кто-то из наших был на такое способен. Для любого из них это – сомнительный куш, как ни крути. А тут им жить дальше.

Тогда, значит, буча на выезде была, и кто-то придет. В конечном итоге. Может быть, они сейчас гонятся за преступниками. Прямо в эту минуту летят по московским пробкам (гхм?) и стреляют по колесам.

Очнись! У нашей охраны старенькая «Нива». По каким колесам с нее можно стрелять? Они могут выиграть погоню разве что за велосипедом! А если так, то где этих тварей в форме носит?

Я думала так и эдак, анализировала, прикидывала, раскладывала в разные стороны. Времени подумать у меня было в избытке. Пазл то сходился, то разваливался, а результат был один. Никто не пришел. В комнате было тихо, как в могиле. Я иногда мычала, чтобы удостовериться, что Коля жив. Он мычал с теми же целями. В разных фильмах, которые он так любит, сильные герои всегда находили выход из запутанного положения. В жизни двойной морской узел оказался куда сильнее нас обоих. Мы лежали, беспомощные, рядом, на одной кровати, – большой, специально выбирали такую, чтобы уж точно было просторно, – и мычали до самого вечера.