Пепельный рассвет

С таким странным заключением я и убрался в убежище, где забурился в учебный сектор и, выбросив из головы все лишние мысли, погрузился в изучение прошлого этого мира. Это не значило, что я собрался плюнуть на своих «гостей», вовсе нет. Просто подслушивать их разговоры куда проще по вечерам, когда уставшие за день люди предпочитают сидеть у костра и трепать языком, чем пытаться выловить обрывки коротких фраз, которыми они перебрасываются за работой, да и вечером риск нарваться на какого-нибудь востроглазого патрульного куда меньше. А после прослушивания новостей из большого мира можно будет и на охоту выбраться. В общем, благодаря команде поисковиков, устроившейся в пещере над убежищем, мой давно устоявшийся график претерпел серьезные изменения. Эх, как бы мне с такой сменой режима опять кошачьими глазками не обзавестись…

Неделя шла за неделей, поисковики возвращались в лагерь и снова уходили в Пустоши, а я так и не засек никакого интереса экспедиции или хоть одного из ее участников к моему убежищу. Зато ежевечерние подслушивания принесли неожиданные плоды. Обрывки интересной информации, изредка проскальзывавшие в болтовне «гостей», дополнялись сведениями, извлекаемыми мною из редких, но продолжительных бесед Римана и отца Торана, и постепенно рисовали все более полную картину.

Так, я с изумлением узнал, что поездка Дима со товарищи в эти места окончилась бойней у покинутого ими форта. Ниеман решил силой предотвратить расширение империи Нойгарда за счет освоения Искаженных земель и обломал зубы, несмотря на имевшуюся у него поддержку колдунов, в результате чего еще и интердикт огреб на весь королевский домен. Но еще более удивительной стала новость о том, что мой бывший носитель за вовремя поданную информацию об осаде форта «Горный» получил титул. Это даже забавно. Только один бароненок на тот свет наладился, как его другой сменил. Впрочем, если я правильно понимаю происходящее, Дим, в отличие от Граммона, не стал заниматься ерундой, а твердо решил взяться за обустройство собственного владения, для чего и направил на разведку целую экспедицию. Да-да, мои «гости» не просто так шляются по окрестностям. Они, оказывается, заняты составлением карты земель, отведенных новоявленному барону Гумпу. Кажется, скоро у меня здесь появятся соседи. По крайней мере, из бесед Римана и святого отца я уяснил, что пока лучшего места для постройки баронского замка, чем вот этот холм над Гумповой рекой, они не нашли. И я, наверное, с ними соглашусь. Пока пограничные форты отбиваются от приливов темных тварей, рвущихся на Свет возведенных там церквей, окрестности моего убежища действительно довольно спокойное место. Однако уже через четыре, максимум через пять лет граница устоится и искаженные поутихнут… что тогда будет твориться в этих местах – большой вопрос. Тем более что постройка замка не обойдется без возведения алтаря, а значит, здесь полыхнет Светом, на который рванут уже подуспокоившиеся твари.

Риман, правда, сказал, что Дим это понимает не хуже прочих, а потому хочет воспользоваться временным затишьем в этих местах для постройки полноценного замка и создания в нем запасов, рассчитанных на долгую осаду, а уж потом заняться установкой алтаря и освящением своего владения. Собственно, на эту тему командир экспедиции спорил с отцом Тораном чуть ли не каждые два-три дня. Священник бесился и чуть ли не рычал, утверждая, что возводить какие-либо постройки в Пустошах без освящения это все равно что самому строить жилье для исчадий Тьмы. Тогда как Риман своим флегматичным тоном возражал, дескать, литургия Света, проведенная в любом доме, начисто вымоет из него любые эманации Тьмы. «Вместе с искаженными хранителями дома», – едко парировал Торан, и спор разгорался по новой. Достали, честно говоря.