Пепельный рассвет

Найти среди полуразрушенных и недостроенных зданий укромный уголок, стащить туда трупы и беспамятное тело выжившего арбалетчика, труда не составило. А вот с допросом… с основательным допросом пришлось чуть-чуть повременить, ограничившись лишь короткой беседой-знакомством с кое-как приведенным в сознание горе-стрелком. Большего в его состоянии я просто не смог добиться. Отключается, мерзавец, в самый неподходящий момент. Переборщил я с ударом. Пришлось переигрывыть план, тщательно связывать неудачливого охотника и, обобрав его самого и тела подельников, мчаться к дому Дима с надеждой, что у того найдется телега, в которую можно будет погрузить арбалетчика и так доставить его в один из разрекламированных Гилдом подвалов для обстоятельной беседы, когда незадачливый охотник все же очухается.

И ведь почти получилось. По крайней мере, телегу и возчика, которым вызвался быть все тот же вездесущий Гилд, бывший носитель выделил мне без всяких вопросов. Но когда мы добрались до места, где я оставил тела бандитов и оглушенного языка… там нас ждал грандиозный облом. Вместо двух трупов мы теперь имели целых три. Я поначалу даже подумал, что кто-то добил языка, но никаких ран на его теле, кроме солидного кровоподтека, оставленного эфесом моего фальшиона, ни я, ни Гилд не обнаружили.

— Скопытился, — констатировал Димов мажордом, после чего окинул взглядом тела и, сноровисто срезав мои путы с трупа, забросил кожаные обрезки куда-то в кучу мусора. — Все, здесь нам делать нечего, сударь. Возвращаемся?

— Может, стоит вызвать стражу? — нехотя спросил я, на что Гилд только рукой махнул.

— Смысл? Хотите неделю в камере провести, пока вас мессир в суде на поруки не возьмет? Не стоит, право слово, сударь. Не стоит.

— А тела? — мотнул я головой, указывая на трупы.

— А что тела? — пожал плечами мажордом. — Их не сегодня, так завтра отыщут местные, обчистят до нитки, да в ров скинут. И страже забот никаких, и крысы голодными не останутся. Так что, поехали, сударь?

— Да, наверное, — вздохнул я и, бросив последний взгляд на своих бывших противников, полез в телегу. Рядом почти тут же оказался Гилд и, схватив вожжи, несильно хлестнул ими по крупу тяжеловоза. Огромные копыта ударили по камням мостовой и телега, дернувшись, со скрипом покатила вниз по улице.

— Вы, сударь, не печальтесь, — прогудел мажордом Дима, спустя несколько минут. — Вряд ли эти разбойнички рассказали бы что-то толковое. Да и не из профессиональных разбойников они, так, пустые людишки. По глупости да лени, от безденежья в грабители пошли.

— С чего ты взял, Гилд? — отвлекся я от размышлений.

— Так сами ж их видели! — пожал литыми плечами тот. — И одежка потрепанная, рванье почти, и снаряжение ну никак не городских трясунов[1]. Те все больше дубинки предпочитают, ну кинжалы на крайний случай, если смертоубийство замышляют. А тут… посох-копье? В городе? Глупость несусветная. Да и арбалет — инструмент совсем не для той работы. Ходоки это бывшие, сударь, к гадалке не ходите. Точно говорю. Небось за легкими деньгами в приграничье подались, да силенок не рассчитали. Вот от безденежья на «тряску» и вышли.

— А может, наймиты? — протянул я. — Или свитские чьи-то?

— Да ну! Тоже скажете, сударь, — отмахнулся Гилд. — Наемники-то все по бандам. И опять же снаряжение у них свое, приметное. А от контракта до контракта «псы войны» только пьют да гуляют и в гниль не лезут, иначе следующего контракта не видать, как своих ушей. Ни один капитан такого ушлого молодца в свою банду не примет.

— Почему? — не понял я.

— Если капитан намников в свой отряд принимает трясунов или подорожных[2], его же банду к ним и приравняют. Тут уж не то что контракт военный не заключить, с пеньковым воротником[3] знакомство свести недолго. Имперским дознавателям только дай возможность наемничьим бандам на хвост наступить, — с готовностью отозвался бывший «мул». — Свитские же… неужто не видали, сударь, как дворяне своих людей содержат? Пусть недорого, но опрятно. Иначе урон чести и достоинству сюзерена будет, натурально.

— М-да, спасибо за объяснения, Гилд.

— Не убедил я вас, сударь? — прозорливо вздохнул тот.

— Скажем так, если бы не их действия и не кое-какие слова арбалетчика, я бы с тобой согласился, — ответил я.

— О как. Когда ж вы его расспросить-то успели? — удивленно крякнул Гилд.

— Не то чтобы расспросить, но пару вопросов, перед тем как в контору вашу бежать, задать успел, — кивнул я. — Наняли их, Гилд. Причем с приказом: либо притащить меня живым, либо глушить намертво. А вот кто приказал, я узнать не смог. Не успел. О причинах же такого внимания к моей персоне нам и вовсе остается только догадываться.

— Шустрый вы, сударь, прямо как мессир. Это ж умудриться надо, за два дня пребывания в городе в такие проблемы вляпться, — покачал головой мажордом. — Или… это еще с Ленбурга хвостик тянется?

— В том-то и дело, что нет за мной таких хвостов. И в принципе быть не может. Да и в Горном я никому зла не делал. Пока, по крайней мере.