Пепельный свет

Десятки тысяч близко расположенных звезд окружали «Арго», образуя уже не созвездия, а причудливые группы. Их свет пронзал пространство, проходил через сложные оптические системы и концентрировался тут, вспыхивая в объеме обзорного зала мгновенными изменчивыми сполохами. Эллис казалось, что «Арго» находится в центре фантастического горнила, среди океана звездного света, в месте, где рождаются звезды.

Она некоторое время завороженно смотрела вокруг, затем ее взгляд остановился на слегка затемненном светофильтрами секторе. Фигура Антона казалась нереальным призрачным силуэтом, застывшим на фоне звездного огня.

Эллис знала, он ждет возвращения Семена и Дайка, которые семь часов назад отправились на борт Станции Времени. После реактивации древнего искусственного интеллекта прошла неделя, и Эллис, откровенно говоря, не понимала, почему Антон испытывает постоянное напряжение, ведь разум «Искателя» с готовностью пошел на контакт с людьми.

Свет спасенных звезд обегал внутреннее пространство обзорной сферы и вновь возвращался к неподвижной фигуре командира «Арго», отражаясь в его зрачках пылающими искрами, оттеняя шрамы едва зарубцевавшихся ожогов, исполосовавшие затылок и сползающие от виска к левой щеке.

Антон молча наблюдал, как медленно движется по орбите исполинская конструкция Станции Времени.

События, похожие своей стремительностью на горный обвал, все еще не укладывались в рассудке, словно все пережитое произошло не с ними, с кем-то другим. Чувство отступало медленно, за ним приходило осознание свершившегося. Несколько суток бортового времени сконцентрировали в себе целую эпоху. Антон еще не до конца пришел в себя после исчезновения «Арго», не успел осмыслить, проанализировать успехи и ошибки, а перед ним уже вставал призрак иных проблем, требовавших скорого и взвешенного решения. Космос, которому он отдал всю жизнь, вновь и вновь давал знать о себе, вторгался в сознание, заставляя жить в том темпе, что диктовали стремительно разворачивающиеся события, и он не мог позволить себе спокойно вздохнуть даже сейчас.

Казалось бы, «Арго» вернулся, экипаж жив, интеллект «Искателя» с готовностью пошел на контакт, сам он выжил и обрел любовь, так что же еще?

Эллис подошла к Антону, хотела что-то сказать, но он осторожно привлек ее к себе. Ее руки медленно скользнули по его лицу, Антон почувствовал, как пальцы Эллис коснулись его шрамов.

Он внезапно подумал, что они с Эллис действительно дети звезд, но разные дети. Он с самого рождения грезил дальним космосом, старательно устраняя все преграды, стоявшие на пути осуществления мечты. Он стал рациональным, упорным и логичным, в девятнадцать принял изменившее всю дальнейшую жизнь решение, ушел в бесконечную череду десантов Новой Земли, он стал тем, кем мечтал быть, и вот теперь, когда его тело и душу трансформировал космос, он как будто вернулся назад, в юность, с замиранием сердца ощущая дрожащее тело любимой, поражаясь силе внезапно вспыхнувшего чувства и немного пугаясь его.

«Но что я могу предложить ей? Наш полет подошел к логическому завершению, еще немного, и «Арго» повернет к Земле, навстречу старым проблемам».

Он гражданин другой звездной системы. Захочет ли Эллис поменять синее небо родной планеты на лиловое сияние двойного светила Новой Земли? Или он во имя их любви сломает себя, забудет Новую Землю? Но для Антона такое решение означало не просто смену гражданства, получалось, что он примет политику Земли относительно колоний, навек расстанется с космосом? Вернуться в колыбель своего биологического вида, дышать чистым, полным пьянящих запахов воздухом, бродить под сенью нежной зеленой листвы, ощущать солнечное тепло, забыть ледяной мрак пространства? Он достаточно отдал дальнему космосу, чтобы в последний раз спуститься по рокочущим ступеням трапа, упасть лицом во влажную от росы траву и… мучиться по ночам, не находя себе места в уютной клетке…

Эллис не шевелилась, доверчиво прильнув к его груди, словно страшилась спугнуть течение его мыслей. Антон был благодарен ей за молчание, за тепло, что он ощущал, пытаясь обуздать внутренние противоречия. Он смотрел поверх ее плеча на чистые серебристые россыпи звезд, а видел иные картины.