Пепля

Потрясённый невероятными «глюками» Емеля свёл глаза к переносице, где на кончике носа подрагивала крылышками серебряная бабочка, замер, не в состоянии поверить в реальность происходящего: в шевеление под потолком запылённых картонных декораций из фильмов-ужастиков, в странные раскаты грома, в самозагрузку мощного компьютера, проверенного лучшими антивирусными программами, в цветные «крестики-нолики», высвеченные по всей комнате, в крохотную, размером с муху, бабочку на носу.

Монитор, настольная лампа, клавиатура вдруг исказились кривым зеркалом. Послышалось громкое бульканье, будто тяжёлая капля упала на поверхность густой жидкости.

С этого момента весь окружающий мир для Емели расцветился. Его комнатка, из мрачной декорации фильмов ужасов, превратилась в яркую, насыщенную цветом и светом радостную, будто выставочную выгородку студии мультипликационных фильмов. Повисли на ниточках с потолка забавные розовые Три поросёнка. Волк из мультика «Ну, погоди!» тряс за шиворот неунывающего Зайца.

Пока загадочные квадратики и радужные «крестики – нолики», отразившиеся на стенах, медленно угасали, в комнате продолжали происходить самые невероятные чудеса и превращения.

Сам Емеля, с головы до ног, вдруг оказался облачённым в синеватый, будто стальной, пластиковый костюм Робокопа. Только миловидное личико подростка выглядывало через забрало шлёма.

Подросток оглядел руки, закованные в пластиковые латы и перчатки, туловище и ноги в синеватых доспехах, но остался неподвижно сидеть в инвалидном кресле, потрясённый превращением в робота…

Емеля открыл глаза. Никакой серебряной бабочки на носу не было. Бантик на колечке оставался бантиком. Размеренно, спокойно шелестел процессор компьютера, но монитор вдруг раздулся детской резиновой подушкой, хотя экран продолжал мирно светился голубым мерцающим светом. Медленно таяла начальная фраза ранее набранного текста, но уже забавным ярким, кривым шрифтом:

«Трэк, срочно!.. срочно!.. срочно!..»

– Что срочно-то?! – проворчал изумлённо Емеля. С лёгким жужжанием, будто при помощи механического привода суставов, подросток приподнял руку, потрогал пальцем монитор. Устройство покачнулось лёгким воздушным шариком, но осталось на своём постаменте… напоминающим огромную, размером с настольную игру, плитку шоколада. – Бли-и-ин! – тихо возмутился Емеля. – Похоже, я сбрендил!

Подросток попытался набрать новое сообщение на клавиатуре… но пальцы, облачённые в пластиковые перчатки, прилипли к вязким клавишам, будто к жвачкам. Клавиши потянулись за пальцами тонкими липучими прядями резинки. С противным чмоканьем оторвались. Вся клавиатура заколыхалась розовым желе.

– Чухня какая! – прошептал в ужасе Емеля, снова попытался печатать, осторожно прикасаясь к клавишам.

На искажённом, раздутом поле экрана монитора возник текст, невероятными, забавными, карикатурными буквами:

«Трэк, чуть не забыл! Срочно-пресрочно! На мини-диске передай МУ-33 заказчику. Как всегда: Мак на Севе. 14-00 + 15 мин. Нау! @. ру. RRRR! @. ру! Емеля-19».

Подросток старался не обращать внимания на чудесные превращения с привычными, казалось бы, окружающими его вещами, в том числе, и с ним самим. Он с облегчением вздохнул, что удалось набрать текст сообщения. Получилась нужная шифрограмма.

Сообщение благополучно отправилось по электронной почте.