Пеппи Длинныйчулок поселяется в вилле «Курица»

— А сколько Малин перебила посуды — не сосчитать! — крикнула сверху Пеппи. — Все знакомые просто диву давались, уж поверьте мне на слово! Для этого дела она отводила один день в неделю — тогда она ничем другим не занималась. С утра до вечера только и делала, что била посуду. Бабушка говорила, что это бывало по вторникам. Каждый вторник, часов в пять утра, Малин отправлялась на кухню бить посуду. Начинала она с кофейных чашечек, стаканов и других мелких вещей, затем бралась за плоские и глубокие тарелки, а под конец принималась за блюда и суповые миски. Всё утро в кухне стоял такой шум, что сердце радовалось, как говорила бабушка. А если у Малин выпадал свободный часок после обеда, то она, вооружившись молотком, отправлялась в гостиную и колотила развешанные там по стенам старинные тарелки, — закончила Пеппи и исчезла, как кукушка в часах.

Но тут у фру Сёттергрен лопнуло терпение. Она побежала наверх, влетела в комнату детей и, подскочив к Пеппи, которая как раз в это время учила Томми стоять на голове, закричала:

— Не смей больше приходить к нам, раз ты себя так плохо ведёшь!

Пеппи с изумлением взглянула на фру Сёттергрен, и глаза её наполнились слезами.

— Недаром я боялась, что не сумею себя вести как надо, — сказала она очень грустно. Мне не надо было и пробовать, всё равно я этому никогда не научусь. Лучше уж я бы утонула в море…

Пеппи вежливо поклонилась хозяйке дома, попрощалась с Томми и с Анникой и медленно спустилась по лестнице. Но как раз в это время почтенные дамы тоже поднялись, собираясь уходить. Пеппи присела в прихожей на ящик для галош и наблюдала, как дамы перед зеркалом поправляют шляпки и надевают плащи.

— Как жалко, что вы не одобряете своих домашних работниц, — сказала вдруг Пеппи. — Вот была бы у вас такая прислуга, как Малин… Другой такой не сыщешь — так всегда говорила бабушка. Подумайте только, однажды в июле, когда Малин должна была подать к обеду жареного поросёнка… Знаете, что она сделала? Она вычитала в поваренной книге, что в июле поросят подают к столу с бумажными розочками в ушах и свежим яблоком во рту. Бедная Малин не поняла, что яблоко и розочки должны быть во рту и в ушах у поросёнка… Вы бы только поглядели, на кого она была похожа, когда она, с розочками из папиросной бумаги в ушах и с огромным яблоком в зубах, внесла в столовую блюдо с поросёнком. «Малин, вы скотина!» — сказала бабушка. А бедная Малин не могла даже и слова вымолвить в ответ. Она только трясла головой, так что бумага в ушах шуршала. Правда, она пыталась что-то произнести, но получилось только: «Бу-бу-бу». И укусить она никого не могла — мешало яблоко, а как раз за столом сидело столько гостей… Да, трудный выдался денёк для бедняжки Малин… — печально закончила Пеппи.

Дамы уже были одеты и прощались с фру Сёттергрен. Пеппи тоже подошла к ней и прошептала:

— Простите, что я не умею себя вести. Прощайте.

Затем Пеппи надела свою огромную шляпу и выбежала вслед за дамами. У калитки их пути разошлись. Пеппи свернула налево, к своей вилле, а дамы — направо. Но не прошло и нескольких минут, как они услышали за спиной чьё-то прерывистое дыхание. Обернувшись, они увидели, что их догоняет Пеппи.

— Знаете, бабушка очень грустила, когда Малин ушла от неё. Представьте себе, однажды во вторник после того, как Малин разбила больше дюжины чайных чашек, она вдруг собрала свои вещи, села на пароход и куда-то уплыла, так что бабушке пришлось самой добивать посуду, а она, бедняжка, была к этому непривычна и поранила себе руки. Так бабушка больше никогда и не увидела Малин. А она была отличной девчонкой, говорила бабушка.

Выпалив всё это, Пеппи повернулась и побежала назад, а дамы продолжали свой путь. Но, когда они прошли всю улицу, до них вдруг долетел крик Пеппи:

— А ещё-ё Ма-ли-н ни-ко-г-да-а не подметала под кро-ва-тя-ми-и!

Как Пеппи спасает двух малышей

Однажды в воскресенье после обеда Пеппи сидела дома, раздумывая, чем бы ей заняться. Томми и Аннику она не ждала — её друзья ушли со своими родителями в гости.