Пеппи Длинныйчулок

— Какое счастье, прямо гора с плеч свалилась, — воскликнула Пеппи, — вы меня так испугали! Если бы у вас получилось «У бу у му», я бы просто не знала, что делать.

Тем временем они добрались до порта. «Попрыгунья» стояла на якоре. Капитан Длинныйчулок отдавал с мостика последние приказания. Матросы так и сновали взад-вперед по палубе. На причале собрались почти все жители этого маленького городка, чтобы попрощаться с Пеппи. И вот появилась она сама, в сопровождении Томми, Анники, лошади и господина Нильсона.

— Идет Пеппи Длинныйчулок! Пропустите Пеппи! — раздавались голоса в толпе, и все расступались, чтобы пропустить Пеппи.

Пеппи раскланивалась и кивала. Потом она взяла на руки лошадь и понесла ее по сходням. Несчастное животное недоверчиво озиралось по сторонам, потому что ему уже давно не приходилось ступать на палубу корабля.

— Ну вот и ты, мое дорогое дитя! — воскликнул капитан Длинныйчулок и перестал на мгновение выкрикивать команды, чтобы обнять Пеппи. Он прижал дочку к груди, и они стали похлопывать друг друга по спине так, что кости затрещали.

Все утро Анника ходила с каким-то комком в горле. А когда она увидела, как Пеппи понесла на «Попрыгунью» лошадь, комок разошелся, и она заплакала, уткнувшись в старый ящик, который стоял на причале. Сперва она плакала тихо, но постепенно ее плач перешел в громкие всхлипывания.

— Не реви! — раздраженно сказал Томми. — Стыдно перед людьми.

Но от этих слов Анника заревела пуще прежнего. Она плакала так сильно, что стала даже икать. Томми в сердцах пнул ногой камень, он покатился по причалу в воду. Собственно говоря, ему очень хотелось бросить этот камень в «Попрыгунью». Эта отвратительная шхуна увозит Пеппи! Честно говоря, если бы не люди вокруг, Томми тоже, наверное, заревел бы, но он не мог себе этого позволить. Поэтому он и пнул камень.

Пеппи сбежала со сходен и подошла к Томми и Аннике. Она взяла их за руки и сказала:

— Осталось десять минут.

Анника, услышав это, еще крепче прижалась к ящику и ревела так, что, глядя на нее, сердце разрывалось. Томми не нашел больше камня, чтобы пнуть его ногой, поэтому ему не оставалось ничего другого, как покрепче стиснуть зубы. Вид у него был весьма мрачный.

Пеппи окружили ребята — все дети этого города пришли ее провожать. Они захватили с собой дудки и играли теперь прощальный марш. Однако звучал он не весело, а очень-очень печально. Анника так рыдала, что едва стояла на ногах. Тут Томми вспомнил, что он сочинил стихи в честь Пеппи. Он вынул из кармана бумажку и прочел по ней:

Дорогая наша Пеппи,
Уезжая в дальний край,
Про друзей, что оставляешь,
Никогда не забывай!
Твои верные друзья —
Это Анника и я.

— Прекрасно! Как все складно! — воскликнула Пеппи, очень довольная стихами. — Я выучу их наизусть и по вечерам, сидя у костра, буду читать жителям острова.

Со всех сторон теснились ребята, чтобы попрощаться с Пеппи. Пеппи молча жала руки и кланялась. И вдруг она заговорила.

— Ребята, — сказала она, — отныне я буду играть только с маленькими негритятами. Во что мы будем играть — я еще не знаю. Быть может, будем бегать наперегонки с удавами и ездить верхом на слонах или качаться на качелях под пальмами. Я надеюсь, что мы придумаем какие-нибудь очень интересные игры.

Пеппи сделала паузу. Томми и Анника почувствовали, что уже готовы возненавидеть этих негритят, которые будут играть с Пеппи.

— Но, — продолжала Пеппи, — быть может, настанет день, скучный день в сезон дождей, когда нам надоест прыгать раздетыми под дождем, а ничего другого для забавы не сумеем придумать. И тогда мы залезем в мою хижину, и кто-нибудь из негритят обязательно скажет: «Пеппи, расскажи нам что-нибудь!» И тогда я расскажу им о маленьком городке, который находится далеко-далеко, в другой части света, и о белых детях, которые там живут! Вы не можете себе представить, скажу я негритятам, какие прекрасные дети там живут. Они великолепно умеют дудеть в дудки, а главное — они знают помножение. И тогда негритята очень огорчатся, что сами не знают помножения, и будут горько плакать, и мне придется срочно придумать для них какое-нибудь очень веселое занятие, чтобы их утешить. И тогда я разломаю стенку своей хижины, размочу под дождем глину, и мы будем лепить пряники, а потом перемажемся глиной с головы до пят. Я надеюсь, что в конце концов мне удастся их как-нибудь утешить. А теперь спасибо вам всем и прощайте!

Ребята снова задудели в свои дудки, и получился мотив еще более печальный, чем в первый раз.

— Пеппи, подымайся на борт, уже пора! — крикнул капитан Длинныйчулок.

— Иду, иду, капитан.

Она обернулась к Томми и Аннике и поглядела на них.

«Что-то у Пеппи странные глаза, — подумал Томми, — точь-в-точь такие, какие были у мамы, когда я тяжело заболел».

Пеппи обняла Аннику.

— Прощай, Анника, прощай! — прошептала она. — Не плачь!

Анника обхватила Пеппи за шею и издала какой-то жалобный стон.

— Прощай, Пеппи, — чуть слышно проговорила она.