Пьер и Мария Кюри

«Прежде чем уехать, я стараюсь здесь оказать возможно больше услуг для пользы дела, — пишет она одному из своих коллег в Париже. — В среду я делала публичный доклад. Кроме того, я была и еще буду на разных собраниях. Я встретилась с хорошими намерениями и надо извлечь из них пользу. Эта несчастная страна, изуродованная варварской, нелепой властью, делает очень много для того, чтобы отстоять свою собственную нравственную и умственную жизнь. Возможно, что настанет день, когда угнетению придется отступить, а до этих пор надо продержаться. Но что это за жизнь! В каких условиях!

Я снова повидала те места, с которыми связаны у меня воспоминания из моего детства и юности. Я повидала и Вислу, побывала и на кладбище, на родной могиле. Эти поездки и сладостны и печальны, а воздержаться от них невозможно».

Один из торжественных приемов состоялся в Музее промышленности и сельского хозяйства, в том же доме, где двадцать два года тому назад Мари делала свои первые опыты по физике. На следующий день польские женщины дают банкет в честь Марии Склодовской-Кюри. Среди присутствующих сидит очень пожилая, седая дама и с восторгом смотрит, на ученую: это пани Сикорская, директриса того пансиона, куда ходила малютка Маня с белокурыми косичками. Мари встает с места, проходит меж столов, украшенных цветами, подходит к старой даме и, как в далекие дни раздачи наград, робко целует ее в обе щеки. Пани Сикорская плачет, а присутствующие восторженно аплодируют.

* * *

Здоровье мадам Кюри поправилось. Летом 1913 года Мари пробует свои силы и, надев на спину рюкзак, путешествует пешком по Энгадину. Ее сопровождают дочери с гувернанткой. К этой компании экскурсанток присоединяется ученый Альберт Эйнштейн с сыном. Очаровательное «содружество талантов» уже несколько лет связывает мадам Кюри и Эйнштейна. Они в восторге друг от друга, между ними верная, искренняя дружба, они оба любят вести нескончаемые беседы по теоретическим вопросам физики.

В авангарде резвятся дети, совершающие это путешествие с огромным удовольствием. Несколько позади шествует вдохновенный словоохотливый Эйнштейн и излагает ученой спутнице свои заветные теории, которые Мари с ее исключительным математическим развитием ума, одна из немногих в Европе, способна понимать.

Ирэн и Ева иногда ловят на лету отдельные фразы, которые им кажутся немного странными. Эйнштейн, занятый своими мыслями, незаметно для себя переходит через трещины, взбирается на отвесные скалы. Вдруг он останавливается, хватает Мари за руку и восклицает:

— Вы понимаете, мадам, что мне надо знать, а именно, что происходит с пассажиром в лифте, если лифт падает в пространство…

Такая трогательная озабоченность переживаниями пассажира вызывает безумный смех у юного поколения, не подозревающего, что это воображаемое падение лифта иллюстрирует отвлеченную проблему «относительности».

После коротких каникул Мари едет в Англию, оттуда в Брюссель, куда ее приглашают ученые светила. В Бирмингаме она получает еще одно звание — «почетного доктора». Против обыкновения Мари принимает это испытание добродушно и описывает его Ирэн в живописном стиле:

«Меня одели в красивое красное платье с зелеными отворотами, так же, как и моих товарищей по несчастью, то есть тех ученых, которым предстояло получить степень доктора. Каждому из нас была посвящена коротенькая речь, прославляющая наши заслуги, затем вице-канцлер университета объявил каждому, что он избран университетом. После этого мы вышли, приняв участие в своего рода процессии, состоявшей из профессоров и докторов наук Бирмин-гамского университета, в костюмах, очень похожих на наши. Все это было довольно занятно. Я должна была дать торжественное обещание соблюдать законы и обычаи Бирмингамского университета».

Во Франции все бури забыты. Мари Кюри в зените своей славы. Уже два года архитектор Нено строит для нее Институт радия на отведенном для этого участке по улице Пьера Кюри.

Устроилось это дело не так просто. На другой день после смерти Кюри официальные власти предложили Мари открыть народную подписку на постройку лаборатории. Вдова, не желая добывать деньги за счет несчастного случая на улице Дофины, отказалась от этого проекта. Тогда власти впали в свое обычное летаргическое состояние. Но в 1909 году доктор Ру, директор Пастеровского института, великодушно предложил Мари Кюри устроить для нее особую лабораторию. В таком случае она ушла бы из Сорбонны и стала бы звездой Пастеровского института.

Лица, возглавляющие Сорбоинский университет, насторожились… Отпустить Мари Кюри? Немыслимо! Надо во что бы то ни стало удержать ее в своих штатах.

Соглашение между доктором Ру и проректором Лиаром положило конец пререканиям. На общие средства — по четыреста тысяч франков с каждой стороны — университет и Пастеровский институт создают Институт радия с двумя отделениями: радиоактивную лабораторию под руководством Мари Кюри; лабораторию биологических исследований и радиотерапии, где крупный ученый-медик профессор Клод Рего организует изучение рака, а также лечение больных.