В безмерности равнин так сказочно-громаден,Что птица облететь его не может за день,Являет пришлецу он издали хаосЛачуг, домов, дворцов, то кинутых вразброс,То в груды сваленных, сцепившихся упрямо;Лес труб, венчающих промышленные храмыИ ввысь — из глубины их жаркого нутра —Дым извергающих с утра и до утра;Шпили и купола над каменным хаосом,Сквозящие в пару, холодном и белёсом;Низины, где река, под сеткою дождя,Весь ужас адских вод на память приводя,Струит свой черный ил, крутясь меж берегами;Мосты, подпертые гигантскими быками,Сквозь арки, как колосс Родосский, там и сямДающие проход бесчисленным судам;Волна зловонная, несущая в предместьяхБогатства дальних стран, чтоб сызнова унесть их;И верфей суета, и склады, чье нутроМогло б весь мир вместить и все его добро;Затем ненастный свод, зловещих туч барьеры,И солнце, как мертвец, одетый в саван серый,Иль в ядовитой мгле порой, как рудокоп,Который кажет нам свой закоптелый лоб;И, наконец, народ, средь грохота и шумаВлачащий дни свои покорно и угрюмоИ по путям прямым, и по путям кривымВлекомый к золоту инстинктом роковым.