ПЬЕР

И если говорить о тех, кто никоим образом не стремится прикрывать свое собственное поведение маской подлинной благосклонности, и к кому такие учтивые предложения приходят от людей, которых они считают тайными врагами, то для таких умов не только их собственная мирская тактика сразу же запретит невежливый чистый отказ от таких предложений; но если те в тайне также злы, как и равнодушны, или если они вообще способны полностью удовлетворить чувство скрытого превосходства и мастерства (которое у людей весьма невелико), то как же восхитительно будет для таких людей под маской простого молчаливого согласия при их собственной непроизвольной любезности элегантно использовать своего противника. Разве не бывает так, что врагами можно воспользоваться? В варварское время люди выслеживали и убивали копьем тигра потому, что они ненавидели его как злобного дикого зверя; но в эти просвещенные времена, хотя мы любим тигра так же мало, как всегда, мы, тем не менее, в основном, охотимся на него ради его шкуры. Мудрец тогда будет носить своего тигра, каждое утро одевая своего тигра как одежду, чтобы сберечь свое тепло и украсить себя. С этой точки зрения противники намного более желательны, чем друзья; ну, кто бы стал охотиться на собственную верную нежную собаку и убил бы её ради её шкуры? И разве шкура собаки столь же ценна как тигровая? Этот случай весьма показателен в качестве образца настоящего искусства настраивать против себя некоторых добропорядочных людей. Это ложь, когда, говоря о политике, заявляют, что человек никогда не должен наживать врагов. Как доброжелатели некоторые люди могут быть не только безвредными, но и стать определенными препятствиями для ваших особенных планов; но как противников вы можете сделать их частью вашей обычной обстановки.

Но в такие скрытые тонкости прохладного тосканского политеса Пьера пока еще никогда не вовлекали; его переживания к настоящему времени не обладали разнообразием и он был вполне готов к этому; кроме того, у него было в целом слишком много благородной крови в сердце. Тем не менее, после этого, даже при ещё не созревшем сердце, неспособном практиковать вышеупомянутые принципы, мозг всё же оказывается в состоянии полностью постичь их суть, что не всегда имеет место. И обычно, в общепринятом мнении, люди будут отрицать всякое одностороннее понимание, которое практически не показывает повседневную внешнюю жизнь. Это – очень распространенная ошибка некоторых по недоброму настроенных неверующих, эгоистичных, беспринципных людей или совершенных мошенников, предполагающих, что верующие люди, люди с добрым сердцем или хорошие люди не в состоянии понять, как можно быть злобным эгоистом, и не знать, насколько бессовестными бывают плуты. И таким образом – спасибо миру! – есть множество шпионов во всемирном лагере, которых принимают за странствующих простаков. И эти странствующие простаки, кажется, реагируют на принцип, что определенным вещам мы так и не учимся, показывая нам, что мы уже заранее разбираемся во всем, предпочитая наоборот представляться неосведомленными. Но здесь мы упираемся в границы такой мудрости, которую очень хорошо знать, но не стоит показывать, что она вам известна. Однако, есть люди, которые относятся к миру со всем его простым мирским содержанием столь равнодушно, что почти не заботятся о простом мирском неблагоразумии, в котором их могут обвинить.

Теперь, если это не были сознательные соображения, действительно доброжелательные или нейтральные, о которых мы ранее упоминали, то были они, конечно, чем-то сродни тому, что побудило Пьера ответить прямо и мужественно, и всецело одобрить предложенное его кузеном жильё, поблагодарить его снова и снова за его чересчур большую доброту относительно предварительного участия слуг и прочих работников и приведения в порядок серебра и фарфора, но напоминая ему, тем не менее, о том, чтобы тот не пропустил все особые упоминания о винах, и просил его сохранить корзины с несколькими славными сортами. Он был бы в ответ признателен, если бы тот лично купил у определенного знаменитого бакалейщика маленький мешочек несравненного кофе-мокко; но Глену не нужно приказывать его жарить или молоть, потому что Пьер предпочел бы обе эти важные и решающие ароматические операции выполнить за мгновенье до заключительного кипения и подачи на стол. Но он не сказал, что заплатит за вина и Мокко; он удовольствовался простым заявлением о невнимательности со стороны своего кузена и нашел лучший способ её исправить.