ПЬЕР

Внезапно в дальнем конце галереи он различил тёмную фигуру, появившуюся из арки, пробежавшую перед дежурным и стремительно приближавшуюся к тому месту, где и стоял тюремщик.

«Ещё родня пришла. Эти побитые ветром парни всегда оказываются перед второй смертью, увидев, что они навсегда пропустили первую. – Хм! Ты что тут болтаешь, приятель? – Хрипишь хуже мен я!»

«Где она?» – в отчаянии крикнул ему Фред Тартэн, – " в камере убийцы её нет! Я искал милую девочку там сразу же после удара, но одно немое существо, которое я нашёл там, только воздело свои безмолвные руки и указало на дверь, – обе птички улетели! Где она, тюремщик? Я обыскал всё вдоль и поперёк, но только не здесь. Хоть один ангел когда-то вычищал и освещал ваш гранитный ад?»

«Его сломил ветер, и он же выпустил его на свободу, не так ли?» – хрипло сказал тюремщик уже подошедшему дежурному.

«Этот джентльмен ищет девушку, свою сестру, каким-то образом невольно связанную с заключенным, которого привели сюда последним. Вы у него здесь каких-либо женщин видели?»

«О, да, – две из них уже там», – направив свой отставленный большой палец за спину.

Фред бросился к означенной клетке.

«О, полегче, полегче, молодой джентльмен», – в его огромной связке зазвенели ключи, – «полегче, полегче, пока не выберу – я здесь – хозяйка дома. – Привет, сюда идёт другой»

Спешащая к ним через ту же самую арку вторая устремленная фигура, теперь уже быстро приблизившись, обогнала второго дежурного.

«Где клетка?» – потребовал Миллторп.

«Он хочет поговорить с последним заключенным», – пояснил второй дежурный.

«Тогда убейте их обоих одним камнем», – прохрипел тюремщик, рывком отворив скрипучую дверь клетки. – «Вот его миленькая комната, господа; входите. Мышиная норка Реглара29, разве не так? – Того, кто мог бы прослушать кроличью нору на другой стороне Земли; – они все спят?»

«Я споткнулся!» – изнутри прокричал Фред, – «Люси! Свет! свет! – Люси!»

Он беспорядочно ощупал клетку и вслепую поймал Миллторпа, который также двигался на ощупь.

«Не трясите меня! Уберите ваши окровавленные руки! – Хо, хo, свет! – Люси! Люси! – она упала в обморок!»

Затем оба снова столкнулись и разлетелись друг от друга уже в клетке: и на какой-то момент всё, казалось, стихло, как будто все сдержали дыхание.

Как только пробился свет, Фред обнаружился на полу, держащим на руках свою сестру, а Миллторп – стоящим на коленях около Пьера и держащим его безвольную руку в своей, в то время как Изабель, медленно двигаясь, прислонилась к стене между ними.

«Да! Да! – Мёртв! Мёртв! Мёртв! – без единой видимой раны – его нежное оперение скрыло её. – Ты – адская падаль, это – твоя адская работа! Твои трюки с ружьём одолели эту небесную птицу! О, мой Бог, мой Бог! Ты скальпировал меня этим зрелищем!»

«Разрыв тёмной вены, и вот – потоп – гибель – всё переплелось здесь! Ах, Пьер! мой старый компаньон, Пьер, – одноклассник – приятель – друг! – Наши милые мальчишеские прогулки в лесу! – О, я бы удержал тебя и, подшучивая, остерег бы от твоего слишком капризного пути, но ты в этом никогда не нуждался! Что за презрительное простодушие покоится на твоих губах, друг мой! – Руки, опалённые убийственным порошком, всё ещё по-женски мягкие! – Ради Бога, пусть эти пальцы шевельнутся! – одно безмолвное сжатие! – всё кончено!»

«Всё кончено, и вы знаете, что его уже нет!» – донёсся вздох от стены, и из пальцев Изабель выпал пустой пузырёк – словно высыпавшийся песок из песочных часов – и зазвенел на полу; всё её тело склонилось набок, она упала прямо на сердце Пьеру, а её длинные волосы, разлившись по его телу, заключили его в раму из виноградных эбеновых лоз.

КОНЕЦ

Перевод 15.12.2016 Москва

Послесловие

Этим романом я завершаю перевод всех четырех доселе неизвестных русскоязычному читателю крупных романов и повестей Германа Мелвилла.

Книга обладает мистической глубиной. Она отчасти описывает не только то, что произошло с писателем до её написания, но и то, что произошло потом. После её выхода и неприятия читательской аудиторией Мелвилл не смог опубликовать ныне утраченный роман «Остров Креста». Он почти ничего не писал четыре года, разочаровался в религии и это свое разочарование отразил в «Маскараде». Он осознал, что ремесло литератора более не в состоянии обеспечить его семью. Он уходит на государственную службу. Его старший сын, подобно главному герою романа через пятнадцать лет добровольно сводит счеты с жизнью.