Перчик на десерт

Как всегда, ее слова били точно в цель, и компания тут же спустилась вниз. Во двор въезжала белая «Мазда», в которой сидел Серега с какой-то своей очередной пассией. Девушку звали Машей. Кроме высокого роста, у Сереги не было иных внешних достоинств, и друзья удивлялись его успеху у девиц.

Сам Серега объяснял этот феномен своим менее удачливым в любви друзьям так: «Хорошего человека должно быть видно издалека». Кроме постоянно меняющихся девушек, Серега имел три вполне официальных жены. Две, им брошенные, и одну, так сказать, действующую. Детей он, впрочем, ни от одной из своих женщин не имел.

Рыжая Маша, которой нельзя отказать в стройности, оказалась очень глупой и вульгарной особой.

Явно не одобряя его выбор, Юля подумала, что раньше Серега так низко не опускался. А если сравнивать рыжую Машу с женой Сереги, то становилось и вовсе непонятно, почему он предпочел эту вульгарную дуреху красавице и умнице Галине.

Последним, когда уже будущий шашлык, вино и закуски были погружены в багажник, подъехал на «девятке» цвета «баклажан» Коля. «Девятка», как, впрочем, и все остальное, у него была папина. Сам Коля в этой жизни не приобрел ровным счетом ничего. То есть нельзя сказать, что он вовсе не работал и не зарабатывал. Работал, но деньги таинственным и непостижимым даже для самого Коли образом куда-то бесследно исчезали уже на третий день после получения зарплаты. Третий — это еще хорошо, иногда Коля оказывался на мели уже через несколько часов после того, как честно заработанные деньги попадали ему в руки.

Поэтому хоть Коля и дожил до тридцати, но своего, кроме личной одежды, не нажил. Зато внешность у Коли — что надо. Темно-каштановые, очень густые волосы, зеленые глаза и породистый нос привлекали к нему стаи девиц. Но редко какая выдерживала его больше недели. За этот срок выяснялось, что красавца Колю нужно сажать себе на шею. Обрадованный появлением девушки папа снимал с себя обязанности по финансированию Коли, считая, что теперь есть кому позаботиться о его дорогом сыночке. А сам он вполне заслуживает небольшого отпуска.

Отчаявшись научить Колю разумно тратить деньги, девушки со вздохом оставляли Колю, и он снова возвращался к своему папе, которого жизнь тоже ничему не учила. Он даже не делал попыток помочь очередной претендентке на сердце его сына обуздать мота, обучить его разумному обращению с деньгами.

— Все в сборе? — оглядев толпу гостей, спросила Юля. — Можно ехать?

Но тронуться в путь удалось далеко не сразу. Выяснилось, что Сереге нужно еще заехать в два места, как он уверил, на несколько секунд. Секунды почему-то растянулись на добрых полтора часа, в течение которых все покорно ждали его возвращения. Больше всех злилась голодная Юлька. Как только вернулся Серега, выяснилось, что потерялись Маша и Коля.

— Нет, я этого не выдержу! — простонала Юля. — Теперь еще и этих искать.

* * *

Судьба Наташи Звягиной до пяти лет складывалась счастливо. У нее были любящие мама и папа.

И хотя папа был всегда занят, заставал ее по вечерам в постельке, а по утрам едва успевал чмокнуть малышку в лобик, но тем не менее Натка знала, что он у нее есть. Этим она отличалась от многих детишек в детском садике. Там у многих пап не было и вовсе, а те, которые были, назывались «пьянью», и, по словам воспитательниц, лучше бы их вообще не было.

Наташа никак не могла взять в толк, как же это может быть, чтобы лучше — без папы. Размышлениям на эту тему она посвящала многие часы, но так ничего и не могла решить. Пришлось идти за советом к подруге Мане. Та была старше Наташи на целых четыре месяца и младше шести своих братишек и сестренок. Но была она человеком опытным и знала все на свете.

— Не надо, чтобы ты узнала, как это бывает, — только и ответила на Наташин вопрос подружка. — Плохо это. Но тебе-то что волноваться, у тебя отличный папка. И не пьет совсем.

Но, увы, Маня ошибалась, беда уже притаилась совсем рядом и грянула, как всегда, не вовремя. Сначала заболела мама. Потом ее отвезли в странное место, в больницу, куда Наташу не брали. Проходили дни и месяцы, а мама не возвращалась. Сидеть с Наташей приехала из деревни ее бабушка — мамина мама.

— Когда мамочка придет? — каждый день спрашивала у нее Наташа.

При этом вопросе у бабушки из глаз начинали капать слезы.

— Она уехала, — пряча глаза от внучки, говорила бабушка. — Придется нам пока без нее жить. Ты ведь большая девочка, и у тебя есть я и папа.

Но папу Наташа теперь и вовсе не видела. Дома он теперь ночевал очень редко. И однажды жизнь Наташи совсем переменилась. Грустная бабушка собирала Наташины и свои вещи в узлы. И паковала игрушки девочки в коробки.

— Мы куда-то едем? — допытывалась у нее Наташа.

— Поедем ко мне, поживешь теперь в деревне, — отвечала бабушка. — У нас хорошо. Куплю тебе цыплят, будешь с ними играть. А еще у нас есть овечки и корова, а дед Семен будет тебя катать на лошадке. Ты ведь любишь лошадок? У нас в деревне есть такая красивая лошадь, вся белая.

Воображение Наташи поразила волшебная белая лошадь, на которой ее скоро покатает дед Семен, но все-таки она спросила: