Перчинка для мажора

- Как? – наконец, его красные глаза встречаются с моими.

- Вот так… - я неопределённо машу руками в воздухе.

- По-моему, я веду себя как обычно, малышка Кари, - его чувственные губы изгибаются в противной усмешке. – Что тебя смущает?

Я не нахожусь, что ответить, но мой взгляд то и дело задерживается на лежащей сбоку от него девушке. Её лицо скрыто под тёмными волосами – не разглядеть. Судя по тому, что она никак не реагирует на слова Вейна, девушка пребывает в полной отключке. Неужели он только что занимался с ней сексом? Внутри всё неприятно скручивает, а к горлу подступает только что выпитое…

- А, это… - парень ловит мой нервный взгляд, обращённый к спящей на нём девушке. – Хочешь присоединиться к нам?

Он издевательски водит бровями вверх-низ, а потом хлопает по покрывалу, приглашая меня, словно я собачонка.

- Запрыгивай, Кари.

В этот момент внутри у меня всё вскипает. Безумно хочется ударить его! Расцарапать лицо! Вызвать в этом придурке хоть какие-то настоящие чувства!

- Ты урод! – задыхаясь, начинаю я. – Я тебя ненавижу!

- Ненавидишь и хочешь? – спокойно усмехается он. – Ведь ты за мной сюда пришла, правда? Хотела повторить вчерашний опыт?

Его красивое лицо сейчас кажется мне почти дьявольским… Гнев сменяется опустошением… я обречённо обнимаю себя руками, чувствуя, как внутри меня что-то безвозвратно ломается… словно кто-то скручивает кости, доставляя дикую, невыносимую боль…

- Вот только, наверное, - продолжает рассуждать вслух Вейн. – Малышка Кари не знала о нашем с Блейком правиле.

Словно мазохистка я зачем-то продолжаю стоять на месте и слушать то, что он мне говорит.

- Правиле касательно повторного секса. Видишь ли, - Вейн глубоко затягивается. – Спустя двадцать четыре часа после первого траха, объект перестаёт меня интересовать, - он больше не смотрит мне в глаза, а утыкает взгляд в потолок. – Я не ищу постоянных отношений, так что… - он спокойно выдыхает дым прямо мне в лицо. – Придётся тебе найти себе кого-нибудь другого. Ты уже опытная, так что уверен, справишься…

Последние его слова отдаются внутри гулким эхом. Я не чувствую под собой ног… не слышу то, что он говорит мне… Просто смотрю в жестокое лицо того, кого я так долго и сильно любила… Лицо того, кто сделал мне так хорошо, но, видимо лишь для того, чтобы потом сделать так больно…

- Я ненавижу тебя, Вейн, - говорю обессиленным, бесцветным голосом.

А потом, собрав в кулак всю волю, что у меня осталась, резко разворачиваюсь на каблуках и бегу прочь, желая лишь одного: больше никогда в жизни его не видеть!

Глава 28

Карен

Делаю резкий вдох. Ветер треплет мои волосы – намечается дождь.

Я стою на крыше дома, в котором расположен пентхаус брата. Не знаю, зачем пришла сюда… Просто мне нужно было как можно скорее глотнуть свежего воздуха.

Щёки тут же становятся холодными – слёзы высыхают, и кожу стягивают солёные дорожки. Кажется, словно в глаза мне попал песок – они чешутся и болят.

Чувствую себя такой маленькой… никому не нужной. Крыши небоскрёбов, словно зубья в пасти акулы, возвышаются над погружёнными во мрак улицами. Я подхожу к самому краю и смотрю вниз. Как же безумно высоко – даже голова кружиться начинает.

Не помню, когда в последний раз чувствовала себя такой никчёмной… Наверное, нечто подобное я ощущала, когда умерла мама. Мне было совсем мало, когда её не стало – всего одиннадцать лет. Тогда я тоже словно потерялась… Блейк стал каким-то чужим и отстранённым… Конечно, он делал всё необходимое: водил меня в школу, контролировал дополнительные занятия, находил репетиторов… Но по вечерам, когда все дела были сделаны, он отстранённо целовал меня в лоб и молча запирался у себя в спальне. Уже тогда мне казалось подозрительным его странное, отсутствующее выражение лица, потухший взгляд… Кажется, именно тогда о увлёкся «допингом». Брат думал, что я ещё маленькая и ничего не понимаю. Не замечаю его пузырьки и то, как он закидывается таблетками, пока думает, что никто не видит. Но я всё замечала.

В ту серую пору моей жизни, когда отец окончательно самоустранился от нас с братом, считая, что денег, которые он нам даёт вполне достаточно для исполнения его родительских обязанностей, мне помог… Вейн.

Я помню, как он проводил со мной долгие часы, когда я фактически была одна в доме. Не считая, конечно, старшего брата, который в это время боролся с собственными демонами, я была предоставлена сама себе. Именно Вейн всегда искренне интересовался, как прошёл мой день в школе… спрашивал об одноклассниках и учителях… о моих интересах… Как-то раз он даже посетил отчётный концерт в школе балета, которую я тогда посещала. А потом отвёз меня в кафе-мороженное, чтобы отметить удачное выступание. В детстве рядом с ним я была по-настоящему счастлива!