Перебежчик

— Так ты останешься с нами, Бостон? — отметил Эванс.

— Мне нравится быть ротным офицером, сэр.

Эванс что-то прорычал, хотя Старбак не был уверен, что этот сквернослов-коротышка из Южной Каролины расслышал его ответ. Эванс переключил внимание на конкурирующие друг с другом залпы двух атак северян.

Отто, его ординарец-немец, чья главная обязанность заключалось в том, чтобы таскать бочонок с виски, к которому генерал постоянно прикладывался, также прислушивался к стрельбе, так что головы обоих в унисон раскачивались туда-сюда.

Эванс остановился первым и щелкнул пальцами, потребовав глоток виски. Он осушил оловянную кружку и снова перевел взгляд на Бёрда.

— Вы останетесь здесь, Дятел. Будете моим резервом. Не думаю, что говнюков так уж много, для этого они производят маловато шума, так что, может, нам нужно просто не двигаться с места, если не сможем дать ублюдкам по носу. Прихлопнуть несколько янки — неплохое начало недели, а? — засмеялся он.

— Конечно, если я ошибаюсь, к ночи мы все будем в могилах. Поехали, Отто! — Эванс пришпорил лошадь и галопом помчался обратно, в сторону защищенного земляной насыпью укрепления, где располагался его штаб.

Старбак взобрался в фургон, нагруженный сложенными палатками, и завалился спать, пока солнце не прогнало с реки туман, высушив росу на полях. Всё больше войск северян пересекало реку, карабкаясь на утес и скапливаясь в лесу.

Генерал Стоун, командующий силами федералистов, прикрывающими Потомак, решил направить к переправе еще больше сил, разослав приказы, чтобы нападавшие не просто заняли Лисберг, а прочесали весь округ Лауден.

Если мятежники ушли, приказал Стоун, то янки должны занять всю зону, но если разведчики наткнутся на серьезные силы конфедератов, то войска северян могут отойти за реку, захватив с собой как можно больше конфискованного провианта.

Стоун направил артиллерию, чтобы поддержать наступающие войска огнем, но также совершенно определенно заявил, что решение о том, задержаться ли в Виргинии, остается за человеком, которого он поставил во главе всей операции северян.

Этим человеком был полковник Нед Бейкер — высокий, гладковыбритый седой политик с хорошо подвешенным языком.

Калифорнийский адвокат, сенатор Соединенных Штатов от Орегона, Бейкер являлся одним из ближайших друзей президента Линкольна, настолько близким, что Линкольн назвал в честь сенатора своего второго сына.

Бейкер был импульсивным, эмоциональным и добросердечным человеком, и от его прибытия к переправе по рядам солдат 15-го массачусетского полка, еще ожидающих вместе с полком Таммани из Нью-Йорка на мэрилендской стороне реки, прошла дрожь возбуждения.

Собственный полк Бейкера, Первый калифорнийский, теперь тоже присоединился к вторжению. Полк набрали в Нью-Йорке, но состоял он из людей, имеющих тесные связи с Калифорнией. Их сопровождала также четырнадцатифунтовая пушка с Род-Айленда и пара гаубиц с расчетами из солдат регулярной армии США.

— Переводите всех через реку! — энергично прокричал Бейкер. — Всех до последнего человека, включая пушки!

— Мне нужно больше лодок, — предупредил сенатора полковник из полка Таммани.

— Тогда найдите их! Постройте! Украдите! Притащите дерево гофер[4] и постройте ковчег, полковник. Найдите прекрасную женщину, и пусть ее лицо отправит в путь тысячи кораблей[5], но давайте поторопимся на пути к славе, ребята! — полковник вышагивал по берегу, прислушиваясь к стаккато стрельбы, звучащей с противоположного берега реки.

— Мятежники умирают, ребята! — Так давайте же отправим на тот свет еще нескольких!

Полковник полка Таммани попытался спросить сенатора, что должен делать полк, прибыв на виргинский берег, но Бейкер отмахнулся от вопроса.

Ему было плевать, было ли это просто налетом или историческим вторжением, которое послужит началом оккупации Виргинии, он знал лишь, что у него есть три артиллерийских батареи и четыре полка превосходных, хотя и не нюхавших крови солдат, что давало ему всё необходимое для того, чтобы предоставить президенту Линкольну и стране ту победу, в которой они так нуждались.

— На Ричмонд, ребята! — выкрикивал Бейкер, протискиваясь между солдатами на берегу.

— На Ричмонд, и пусть дьявол не пожалеет их души! За Союз, ребята, вперед, за Союз! Выкрикнем же наш боевой клич!

Они закричали достаточно громко, чтобы заглушить звуки беспорядочной ружейной стрельбы с противоположного берега реки, где позади лесистого утеса между копнами овса стелился пороховой дым и началась долгая жатва смерти этого дня.

Глава вторая

Майор Адам Фалконер прибыл в распоряжение Легиона Фалконера, едва перевалило за полдень.

— Янки на главной дороге. Они преследовали меня! — он выглядел довольным, словно бешеная езда последних минут была увеселительной прогулкой по пересеченной местности, а не отчаянным бегством от непреклонного врага.

Его лошадь, прекрасный жеребец с конюшни Фалконера, была вся взмылена, раздраженно прядала ушами и продолжала делать нервные шажки в сторону, которые Адам инстинктивно одергивал.