Перебежчик

«Она держит свет между обоими мирами…» — пробормотал разум Ревика.

Посмотрев вниз, он увидел мужчину, стоявшего там и смотревшего на ту же фреску.

Пока Ревик подмечал его униформу разведчика, чёрные бронированные брюки и органический жилет, мужчина-видящий повернулся, и его зелёные глаза раскрылись шире при виде Ревика.

Затем он расплылся в улыбке.

Ревик просто стоял там, испытывая шок и глядя на Даледжема.

Прошло более двух лет с тех пор, как он видел этого видящего.

Прежде чем он сумел оправиться, Даледжем подошёл прямиком к нему и обнял обеими руками, одну из них крепко положив на талию Ревика. Другой он стиснул его спину, сжимая сначала плечо, потом затылок.

— Gaos, — голос Даледжема прозвучал хрипло. Старший видящий отпустил его ровно настолько, чтобы посмотреть на него. — Gaos. Ты выглядишь совершенно иначе, брат. Совершенно иначе, бл*дь. Твой свет… он ещё прекраснее, чем я помню. Ты прямо-таки светишься, брат. Поистине, я почти не узнал тебя…

Его слова оборвались, а потом Даледжем открыто изучал его глазами и светом, продолжая проводить сканирование разведчика по всему aleimi-телу Ревика.

Ревик почти гадал, осознаёт ли другой мужчина, что делает это.

Зеленоглазый видящий всё ещё держал его руки, крепче сжимая и улыбаясь, а по его лицу покатились слёзы.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Ревик.

Слова прозвучали неуклюже.

Ревик вздрогнул от этой неуклюжести, но не мог придумать, как смягчить фразу.

Он смотрел в эти светлые зелёные глаза с фиолетовыми ободками, чувствуя странную смесь боли и счастья при виде его здесь. Часть с болью поразила его, сдавила грудь, пока он стоял и смотрел в лицо Даледжема, наблюдая, как разведчик тоже смотрит на него.

— Gaos, — повторил Даледжем, вытирая глаза. — Я так рад видеть тебя, брат.

Ревик почувствовал, как та боль в его груди усиливается.

Он наблюдал, как другой мужчина плачет, подавлял те части себя, которые тоже хотели заплакать.

Внезапно вспомнив, где он, Ревик осмотрелся по сторонам и осознал, что Тулани уже оставил их наедине.

— И что я здесь делаю? — переспросил Даледжем, и в его голосе зазвучало слабое веселье, когда он легонько тряхнул Ревика за руки. — Я скучал по тебе, чёрт возьми. Как ты думаешь, бл*дь, что я тут делаю? Я безумно скучал по тебе. Я хотел увидеть тебя, брат, поскольку теперь я завершил обучение в своём новом ордене. Мне дали небольшой отдых перед началом нового задания.

Ревик старался вновь обрести почву под ногами.

Его грудь так сильно болела. Он покачал головой, стараясь отсоединиться от света другого.

— Нет. Я не могу это сделать, Даледжем… нет.

— Брат, — другой видящий поймал его за руки, притягивая его обратно. — Брат… пожалуйста. Позволь мне повидаться с тобой. Я не могу остаться надолго. Просто позволь мне повидаться с тобой. Дай хотя бы попрощаться с тобой в этот раз. Дай нам расстаться друзьями, чёрт возьми!

Ревик покачал головой, борясь с тем чувством закрытия в сердце.

Он не чувствовал такого с тех пор, как покинул Бразилию.

Он не закрывался так от кого-либо… уже месяцами.

Он так сильно старался.

Он говорил себе, что добился такого большого прогресса.

И всё же вот он снова там же, что и все эти месяцы назад, когда впервые прибыл сюда, пребывая в чёртовом раздрае ненависти к себе и поломанного света.

Сейчас он вообще не мог смотреть на Даледжема.

В то же время он не особо ему сопротивлялся.

В итоге он на напряжённых ногах последовал за ним, когда Даледжем повёл его к выцветшему дивану прямо под нарисованной фреской. Даледжем усадил его, затем устроился на подушках рядом, притягивая его ближе и согревая свет Ревика своим.

Затем Ревик почувствовал на себе руки другого мужчины, прикасающиеся, ласкающие его кожу, и невольно вздрогнул, отстраняясь.

— Джем… нет, — сказал Ревик. — Я же сказал нет, — прорычал он, сердито глядя на него.

— Не называй меня так.

— Иди нахер.

— Боги, брат… я не хочу ссориться, — его зелёные глаза наполнились слезами, пока он ласкал лицо Ревика одной рукой. — Ты ушёл тем утром. Ты ушёл, брат. Прежде, чем я сумел объяснить. Прежде, чем я успел тебе что-то рассказать. Я искал тебя всюду перед отъездом. Я звал тебя. Я так сильно хотел поговорить с тобой об этом, о том, почему я так сделал…

— Я знаю, почему ты так сделал, — сказал Ревик. — Ты сделал это, потому что она Мост… а я нет.

Даледжем уставился на него. Затем его зелёные глаза переполнились болью.

— Нет, брат, — сказал он, качая головой. — Я сделал это потому, что Кали попросила поступить так, как ощущалось для меня правильным. Она попросила меня посмотреть высоко в моём свете. Она попросила спросить ту высшую, более ясную часть себя, ту часть, что любит безусловно… и она побудила меня сделать то, чего хотела от меня эта часть. Она заставила меня спросить, что ощущалось правильным для тебя. Она заставила меня спросить, что ощущалось правильным для меня. Она заставила меня спросить, что ощущалось правильным для мира. Все три ответа были одинаковыми.