Перебежчик

На это Даледжем тоже покачал головой, тихонько щёлкнув, но также с улыбкой.

— Нет, брат, — сказал он. — Хорошая попытка. Но нет.

Чувствуя, как усиливается боль в груди, Ревик не ответил.

Однако в этот раз он все-таки принял предложенную руку.

Как только он встал, Даледжем похлопал его по плечу, оценивая выражение его лица. Он ещё несколько секунд продолжал поддерживать его, словно пытаясь определить, сумеет ли Ревик устоять на ногах своими силами.

— Держись пока подальше от её света, брат, — посоветовал он. — Мы не можем допустить, чтобы ты проломил себе череп. И мы всё ещё намерены завтра провести операцию по её освобождению.

— Завтра?

— Это не может ждать, — произнёс Даледжем деловым тоном. — Она очень беременна, брат. Мы не можем ждать больше ни одного дня.

Ревик уже качал головой.

— Я не могу на это пойти. Извлечение. Я не могу…

— Мы с этим разберёмся, — мягко перебил Даледжем.

Потом Даледжем ошеломил Ревика, запустив пальцы в волосы Ревика, крепко сжав его, затем поднёс другую руку к его лицу, погладил подбородок и горло. Когда Ревик не воспротивился и не отстранился, он опустил руку ниже, массируя его плечо сильными пальцами.

Он продолжал поглаживать и массировать его кожу, когда Ревик почувствовал, как реагирует его свет.

Затем он уже не просто реагировал.

Ревик почувствовал, что начинает раскрываться под прикосновениями другого мужчины.

Он силился контролировать это, напрягаясь под пальцами Даледжема, но не двигался и не пытался увернуться от его рук. Вместо этого он обнаружил, что подаётся к нему, открывая свой свет. Затем его дыхание участилось, сердце бешено заколотилось в груди.

Даледжем, должно быть, почувствовал это.

Он сразу же отпустил его, отступив назад.

— Прости, брат, — пробормотал он, отводя свои зелёные глаза.

Его губы поджались в тонкую линию, но Ревик не мог прочесть точного выражения его лица — был ли это гнев, разочарование, раздражение из-за того, что Ревик воспринял выражение привязанности не так, как предполагалось, или даже смущение из-за того, что его неправильно поняли.

Стараясь не реагировать на собственную неуверенность, Ревик всё ещё подыскивал слова, когда другой мужчина снова посмотрел на него.

— Я не могу просить, — сказал Даледжем. — Я не могу. Ты понимаешь это, брат?

Ревик кивнул, но, по правде говоря, он этого не понимал.

Даледжем говорил оставить его в покое?

Он притягивал Даледжема своим светом?

Бл*дь. Ну конечно. Он и сейчас его притягивал.

Он затвердел всего лишь от пяти секунд совершенно нормального и обыденного выражения привязанности среди видящих.

Почувствовав, как тепло прилило к его коже от осознания этого факта, Ревик стиснул челюсти, но не отвёл взгляда от лица Даледжема. Он не доверял себе настолько, чтобы рассудительно ответить на слова другого мужчины… он даже не доверял себе задать внятный вопрос в данный момент… но он также не хотел, чтобы Даледжем сердился на него.

Замешательство продолжало сгущаться вокруг его света по мере того, как молчание между ними становилось неловким. Ревик чувствовал, что другой мужчина ждёт от него какого-то ответа, но он абсолютно понятия не имел, что Даледжем ожидал от него услышать.

Ревик уловил главное послание. Разве этого было недостаточно?

— Тебя я тоже не буду насиловать, брат, — сказал он наконец, стараясь обратить всё в шутку, но чувствуя, что ему это не удалось.

Когда Даледжем приподнял бровь, глядя на него с очевидным вопросом в глазах, Ревик почувствовал, что его смущение усилилось.

После очередной неловкой паузы он добавил:

— …Хотя брат Балидор может выставить охрану у моей палатки, если это поможет с обстановкой в лагере. Я не обижусь.

Даледжем бросил на него почти раздражённый взгляд, и раздражение смешивалось с недоумением и хмурым выражением, как будто он не мог до конца понять, что сказал Ревик… или почему… или даже на каком языке говорил Ревик.

Однако он ничего не сказал.

Даледжем просто смотрел на него, и Ревик не мог прочесть ничего по его лицу.

Разочарование боролось в лёгких и груди Ревика, когда молчание затянулось, пока он продолжал изучать лицо Даледжема с высокими скулами, длинную линию шеи другого мужчины, который, казалось, не двигался ни от эмоций, ни от чего-либо ещё.

Он чувствовал себя слепым.

Он чувствовал себя слепым с этими грёбаными Адипанскими видящими.

Он чувствовал себя слепым вместе со всеми ними, не только с Балидором. Не только с Даледжемом.

И всё же Ревик полагал, что понял достаточно.

Когда он снова сфокусировал взгляд на Даледжеме, выражение лица другого мужчины снова изменилось. В этот раз Ревик увидел там только печаль.

На это он тоже не мог смотреть долго.

Глава 8. Споры во тьме

Даледжем продержал его там ещё несколько часов.

Впоследствии Ревик задавался вопросом, не делалось ли это в основном для его, то есть Ревика, выгоды — чтобы позволить ему отсрочить встречу с остальными.

Как бы то ни было, Даледжем провёл это время с пользой.