Перебежчик

Они, вероятно, сделали больше, чтобы изменить его свет, вырастить, культивировать и придать ему форму, чем сам Ревик, что бы он ни говорил себе в то время. По сути, когда дело касалось света, тебе принадлежало то, чем ты пользовался. Когда ты утратил это право собственности, некому было плакаться.

Теперь они просто закончат начатую работу.

Они сломают в нём всё, покроют его расплавленным металлом и холодным огнём.

Уже слишком поздно. Он уже у них в руках.

Если остальные останутся, их тоже тупо поймают. Если они попытаются вынести его отсюда, их поймают. Если они попытаются бороться с Организацией, их поймают. Что бы они ни сделали, чтобы задержать свой вылет отсюда, их поймают вертолёты, набитые оперативниками «Чёрной Стрелы», вдобавок с Мировым судом, со всем СКАРБом, Зачисткой и руководством лагеря.

Их поймают, и они исчезнут… и они будут потеряны.

Это будет вина Ревика.

Разведчики Организации, которые спикируют, как стервятники в темноте.

Даледжем сказал, что не бросит его.

В то время эти слова успокоили Ревика.

Теперь воспоминание о них повергло его в панику.

Мысли путались в мозгу Ревика с такой силой, что он не мог говорить, даже сказать им, чтобы они ушли от него, бросили его там…

Затем, откуда ни возьмись, вмешалось что-то ещё.

Не что-то.

Кто-то.

Кто-то, кто внезапно ощущался ужасно похоже на…

— Балидор, — пробормотал Даледжем рядом с ним.

Ревик мог его слышать. Он снова смог слышать другого видящего.

Он смог слышать его и чувствовать на себе его руки, движение его пальцев.

Это было такое облегчение, что он мог лишь закрыть глаза.

Видящий рядом с ним продолжал бормотать себе под нос, и его слова звучали воинственно, почти сердито, но в то же время источали облегчение, которое было почти физическим.

— …Наконец-то, бл*дь, — прорычал Даледжем. — Мы пытались связаться с ним с тех пор, как ты упал на той дороге. Они помогут тебе, брат. Он и та женщина. Они также подключили Вэша к конструкции. И Тарси, нашего бывшего лидера Адипана. По крайней мере, они не дадут им убить тебя из грёбаного Барьера, пока мы не сможем освободить твой свет…

Ревика несколько смутило то, насколько сердито звучал голос собеседника.

Ему пришло в голову, что он, возможно, сердится на него…

— Нет, брат, — хватка Даледжема на нём усилилась. Его голос стал тише, и по свету Ревика разлилось тепло. — Никто на тебя не сердится, брат. Поверь мне в этом.

Он сильнее дёрнул Ревика за руку, и беспокойство просачивалось сквозь его пальцы.

Ревик бездумно последовал за ним, внезапно осознав, что держит другую руку на рукояти глока, пристёгнутого ремнём к правому бедру. Он судорожно сжал оружие, но не пытался вытащить. В этот момент он также не слишком старался вести себя тихо, хотя и следовал за светом Даледжема и за движением его руки.

На протяжении нескольких минут это было всем, что он осознавал.

Свет, эта хватка пальцев, звуки, которые он издавал в джунглях.

Затем до него дошло, что что-то постепенно меняется.

Ревик почти снова мог видеть.

Теперь он ощущал в своём свете отголоски Вэша, а также Балидора.

Он всё ещё больше всего чувствовал Балидора, но импульсивно притягивал Вэша и почувствовал, что присутствие другого видящего стало ещё сильнее. Ему пришлось прикусить губу, чтобы удержаться от попытки заговорить со старшим видящим. Он обнаружил, что хочет поговорить с ним, хотя на самом деле слов не было — ничего связного, ничего, что имело бы хоть какой-то смысл.

«Я люблю тебя, сын мой», — прошептал чей-то голос.

Он казался таким далёким. Казалось, до него были целые эпохи, целые жизни, но Ревик знал этот голос. Он узнал бы его где угодно, даже если бы расстояние было в тысячи раз больше, чем на самом деле.

Голос стал свирепым.

«Я люблю тебя, сын мой, — повторил он. — Никто тебя там не бросит. Никто. Я люблю тебя. Твоя тётя любит тебя. Они бы не посмели оставить тебя там».

Ревик кивнул.

Он кивнул, и это непреодолимое желание заговорить, чтобы другой услышал его, слегка ослабло.

Вместо этого на глаза навернулись слёзы.

Когда потекли слёзы, на него нахлынуло облегчение, хотя какая-то часть его чувствовала смущение, даже стыд за то, как сильно ему нужно было услышать это от пожилого мужчины. Ему нужно было почувствовать это от старика больше, чем от кого-либо здесь, в джунглях, несмотря на то, что его жизнь была в их руках, несмотря на то, что сам Балидор, знаменитый лидер Адипана, поклялся защищать его, лично обеспечивать его безопасность.

В конце концов, это всегда был Вэш.

Именно Вэш всегда был рядом с ним. Всегда.

Даже когда все говорили старику, что Ревик — зло, что его невозможно спасти, Вэш оставался с ним, в его свете. Казалось, ему было всё равно, что кто-то из них скажет.

Ревик не знал, за что старик его любит.

Он лишь знал, что это так.

Он также знал, что эта любовь, вероятно, была единственной причиной, по которой он до сих пор был жив.

— Это прекрасно, брат. Действительно.

Ревик повернул голову.