Читаем Перебирая наши даты полностью

Терзала меня рассказами о своих злоключениях и письмами Марка.

Марк был талантливый, обещающий юноша, добрый, обаятельный и храбрый.

Начал писать о нем.

Погода временами прекрасная. Солнечно, слегка морозно….

11.3. Сон. Я долго разговариваю с молодым Эренбургом. Он упрекает наше поколение за то, что ни из кого ничего не получилось. Я оправдываюсь: «Мы еще отдыхаем от сталинизма».

Студеные мартовские дни. Острый ветер. Свет….

16.3. По телефону с Галей. Умер Олег Даль, редчайший, замечательный артист. Я любил его. Сплошные смерти.

Морозный март.

Думаю об отсутствии интереса ко всему внешнему. Неинтересно. С жизнью связывают дети, Галя….

15.4. Звонили из Ленинграда о выступлении. Собираюсь выступить, зная, что там меня не любят и не могут любить. Я — поэт московский….

13.5. Злобный выпад Ю. Кузнецова против меня в альм. «Поэзия». Комплексы. Сальеризм.

16.5. Долго, интересно говорили с Галей о Якобсоне….

Закончил перепечатку и правку «Клопова». Пусть полежит. Все время хочется его потрогать и полистать. Действительно ли я написал заметную пьесу?

Установилась майская погода. Хорошо….

25.5. Как касторку, глотаю переводы, строк по 60 в день.

Звонила Лена. Умерла Галя Наровчатова….

28.5. Москва. Кремль. В Георгиевском зале дешевые стулья и железный каркас для групповых фотографий. Георгадзе вручил мне орден. Неожиданно оказалось, что орден получает Толя Ч.

Прошлись по городу.

Он: главная проблема — Польша.

Я: у нас свобода мнений без свободы фразеологии….

9.6. Говорили с Карякиным о его статье о Высоцком. Левитанский в своем репертуаре. Читаю отвратный «Ожог» Аксенова. Стоит ли добиваться свободы печати, чтобы писать матом?

Мих. Алексеев в «Москве» отказался печатать поносную статью Глушковой против меня: «Если ее напечатать, через год ему дадут Государственную премию»….

17.7. Приходила Маша, дочь Раи Орловой.

Читаю письма «из — оттуда».

Не завидую….

22.7. …Умер Сергей Наровчатов.

23.7. …С Сергеем мы дружили сорок три года. Это была любовь без обязательств. Он был человек своего масштаба….

28.7. Похороны Сергея. Много народу, все не праздные. Из «поколения» Соболь, Левитанский, Межиров, Львов.

Безбожная казенщина панихиды (Сартаков, Стаднюк, Костров). Единственное слово со слезой — Козьмин.

Слуцкий стоит в почетном карауле. По выходе: «Уйдешь?» — «Уйду». Но не ушел и простоял всю панихиду….

19.9. Мое выступление в Университете. Студенты, профессора. Очень хорошо. Мои стихи знают….

Думаю о Мировиче.

Читаю письма Пастернака Степуну и Евг. Иванова вдове ГЧулкова. Тонкость и способ выражения для нас недостижимые.

7.12. …Ужасно с А. Д. С.!!! Он хочет умереть!

9.12. Приезжал Лева Мухин. Хорошо говорили о современном знании.

Позитивистская наука XIX — начала XX вв. нарисовала свою четкую картину мира. Нынешняя наука видит уже несовершенство этой картины.

Два пути познания — научный, западный; внечувственный, априорный — восточный. Казалось, что Восток безнадежно устарел. Теперь возврат к восточному знанию.

Говорили о моей следующей книге, которая должна быть. м етафизической,то есть приближенной к современному знанию….

1982

21.2. Лена Рж. рассказала о похоронах Наумова. Я знал его с 38 года. Он был тонкий писатель и отличный переводчик. Всю жизнь его преследовали несчастья, и он не познал удачи. Он сохранил достоинство и высокие интересы. Его высоко ценили те, кто его знал….

25.2. Два дня болел. Читал «Дневник писателя» Достоевского. «Мальчик на елке», «Марей» — натужная любовь к Богу и к народу, в них нравится идеал, а не свершение….

28.3. У Саши Лебедева.

Говорили о московских макабрах и конце эпохи.

— А что с нами может произойти? — говорит Саша.

Многое может….

17.4. Перевожу Мартинайтиса, особенно литовского и не желающего быть иным. Он полон мифологических подкорочных переживаний.

Серый, влажный денек. Канун Пасхи….

4.5. Читаю записки маршала Конева. Генеральские амбиции (Берлинская операция). Признание Сталина. А может, он действительно был полководец. Светлана говорила, что очень нравилось быть полководцем.

«Совр. записки» в сравнении с «Континентом». В «С. з.» — люди, потерявшие все, но надеющиеся вернуться, но не вернуть, а построить по — новому.

В «Конт.» — люди, обретшие все, но без надежды вернуться и повернуть все по — старому.

Те, первые, как-то милее, человечнее. У них есть надежда. И бедность их красит.

7.5. Звонил Слуцкому в Тулу, поздравлял с днем рождения.

— Как ты себя чувствуешь?

— Плохо. Я сумасшедший.

— Но сумасшедшие так о себе не говорят.

— Прочитал твою детгизовскую книгу. Это лучшая твоя книга.

— Прислать тебе «Залив»?

— Нет. Я ничего не читаю.

Писал письма. Переводил Крклеца. Читал «Разговоры Гёте с Эккерманом» и биографию Рокоссовского.

Весна. Тепло и хорошо в саду….

11.5. Письмо от Дубова, совсем больного. Старик брюзжит.

Читаю «Разговоры Гёте с Эккерманом». Давно не было такого количества простых и ясных мыслей.

Чтобы жить, надо найти новую тему. Но, как ни пробую, упираюсь в старость и смерть.

3- й концерт Рахманинова.

Никогда не думал, что старость так ужасна….

1.7. Приходил Стратановский. Ничуть не меняется. Уважительно отзывается о сыне.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука