Перебитый панцирь

— Несколько дней тому назад мне из Парижа прислали вот эти скромные духи, — сказал он, преподнося Ренете подарок — духи в золотой коробке. Затем взял руку именинницы и поцеловал ее. — Ради моего друга и вашего супруга будьте всегда счастливы, дорогая Ренета.

Дамы, окружавшие Ренету, кинулись рассматривать подарок. Именинница была довольна.

— Дорогой друг, я так обязана вам и смогу ли сделать хотя бы половину того, что вы сделали для меня? — благодарила коммерсанта Ренета, отведя его в сторону.

— Мадам Ренета, я буду вечно вам благодарен, если вы познакомите меня с одной из этих прелестных ваших подруг, — ответил Шерикбей.

— Ради вас я сделаю все, господин Шерикбей. — Затем она с ним направилась к двум дамам, издали пристально следившим за беседой именинницы с Шерикбеем.

— Позвольте представить вам сразу двух моих близких подруг, — сказала сияющая Ренета. Подруги Ренеты любезно назвали себя. Одну из них звали Хельгой, другую — Бетой. Ранета, хохоча, воскликнула:

— Господин Шерикбей, единственный недостаток моих подруг заключается в том, что они одиноки и ни при каких обстоятельствах не покидают друг друга.

— Трудности, конечно, мадам, будут, — многозначительно подметил коммерсант.

— А может, у господина Шерикбея есть еще один златокузнец? — с чуть заметной лукавостью сказала Бета.

— Идея! — обрадованно произнес Шерикбей. — Хельгу никому не отдам до возвращения моего друга Делибея. — Этим коммерсант дал подругам понять, что он свой выбор останавливает на Бете.

— А где ваш друг? — полюбопытствовала Бета.

— На лечении, но он скоро поправится.

— Нас это устраивает, господин Шерикбей, — в один голос сказали подружки Ренеты.

Начались танцы. Коммерсант первым из мужчин подошел к имениннице. Он оказался превосходным партнером. Ренета была в восторге. В удобный момент, когда они немного отделились от остальных танцующих пар, она поинтересовалась:

— Ваше мнение?

— Обе чудесны. Боюсь, что у меня отнимут одну из них на сегодняшнем вечере.

— Да, такое опасение имеет основание, — без шутки произнесла Ренета, немного понизив голос.

— Никому не отдам до приезда моего друга.

— Как бы не так.

— Не понимаю.

— Делибей на лечении будет еще долго, — заметила Ренета. При этом слова «на лечении» она произнесла, как показалось ее партнеру, со скрытой иронией.

— Неужели у него что-нибудь серьезное? — создавая видимость озабоченности за судьбу близкого человека, спросил Шерикбей.

— Он лечение проходит там... Только для вас, а для остальных... об этом, смотрите, — Ренета поднесла свои пальцы к губам.

— До гроба, — ответил коммерсант, не отводя глаз от полуоткрытой груди немки.

Остальную половину вечера Шерикбей провел в кругу Хельги и Беты, танцуя то с одной, то с другой. Слишком частые беседы с фрау Петцет могли бы вызвать различные толки среди гостей.

Перед прощанием с Хельгой и Бетой Шерикбей вручил им свои визитные карточки.

— А мы привыкли считать, что на Востоке только одни дикари, — нежно улыбнулась Бета.

— Шерикбей — настоящий джентльмен, — заключила Хельга.

3

Начальник отдела НКВД Рамазанов, закрыв папку, в которой хранились материалы по розыску немецкого шпиона Делибея, подошел к открытому окну. Ему хотелось подышать свежим воздухом.

Окна кабинета были обращены к Каспию. Катились к берегу седые упругие волны. И почему-то Рамазанов вспомнил в эти минуты своего коллегу, выполняющего специальное задание в одной из европейских стран под чужой фамилией. Рамазанов знал, что в материалах, касающихся Делибея, есть частица труда и Швайберга. Ему вспомнились и те далёкие годы, когда он и другие чекисты боролись за укрепление Советской власти в Дагестане. Будто бы сейчас стоял перед его глазами молодой сотрудник, впервые переступивший порог здания чекистских органов. Подтянутый, с военной выправкой, брюнет, он очень скоро «показал» свой характер: честность, решительность, любознательность. Рамазанов не забыл о том случае, как он однажды застал этого парня за изучением немецкого языка. Это было в 1925 году...

— Делибей — уроженец Дагестана. До эмиграции, хотя он и служил в царской армии, в основном жил у нас, — сообщил на совещании Рамазанов, информируя чекистов о полученных из-за кордона данных.

— Али Касимович, по сообщению начальника РО НКВД, им не зафиксировано появление разыскиваемого у его родственников, — ответил Кудаев.

— В России, конечно, Делибей не сможет жить, — заметил Рамазанов.

— А в национальных республиках, помимо Дагестана?

— Это не исключается, хотя шансов у него везде мало.

— Почему?

— На голом месте шпиону трудно все начать...

— Только неумный агент иностранной разведки может обратиться к своим родственникам или знакомым.

— Не забудьте, что не все родственники эмигрантов патриоты.

— Но и не все они враги Советской власти.

— Семья не без урода. Может быть, из тысячи один найдется, поэтому мы не должны забывать о конкретности.

— С этим, конечно, не могу не согласиться, — произнес Кудаев.

— Нельзя ли, товарищ начальник, заполучить фотокарточку Делибея?

— Москва поддерживает с нашим берлинским источником радиосвязь.

— Что известно о цели переброски разыскиваемого?