Перед бурей

– Она так хочет оказаться полезной. Я назначил ее посланницей к расам Альянса, а сам тем временем знакомлюсь со всевозможными новыми землями Азерота, посещая членов Орды. Весьма, весьма познавательно!

Остановившись рядом с Андуином, Калия оглядела обоих.

– Рада вновь видеть тебя, Андуин, – сказала она.

– Наш юный друг только что из Тельдрассила, – пояснил Фаол. – И говорит, что ночные эльфы уже трудятся, не покладая рук. Ну, а я сообщил ему, что и мы от своих обязанностей не увиливаем.

– Рад слышать это, – откликнулся Андуин. – Однако я пришел в надежде обсудить с вами обоими еще одну тему, если у нас есть время.

Калия грациозно опустилась в кресло рядом с королем.

– Ха! – с радостью воскликнул Фаол. – Как бы Саа’ра не возревновал! Обычно сюда приходят, чтобы увидеть его. А насчет времени – чего-чего, а времени у нас здесь хватает. Не сидеть в четырех стенах, а вновь постранствовать по свету Конклаву только на пользу. Ну что ж. Выходит, ты посетил Тельдрассил и Стальгорн, и те и другие уже приняли срочные меры.

Еще минут пять Калия с Фаолом перечисляли, где успели побывать сами и куда отправили остальных.

– Мы пытаемся учитывать, с кем предстоит говорить, – сказала Калия. – К примеру, на острова Эха послали одного из наших троллей. В Транквиллион – эльфа крови. Некоторые уже знают, и кое-кто, как ни жаль, интересуется вовсе не помощью Азерот, а добычей азерита.

Андуин кивнул.

– Да, это крайне скверно, но вполне ожидаемо, – вздохнул он. – Похоже, мы сделали, что могли. Теперь нужно, по возможности, охранять азерит и позаботиться о том, чтобы Орде его досталось как можно меньше.

Еще не успев закончить фразы, он понял, что все это – только бесплодные мечты. Каким-то образом первыми обо всем узнали гоблины. И, конечно же, толпами хлынули в Силитус, заложили шахты и обустроили мастерские для обработки нового материала еще до того, как Андуин получил донесение Шоу. Возможно, битва за азерит уже проиграна, и эта мысль причиняла ему боль.

Однако имелся способ нанести ответный удар без боя. Андуин надеялся, что Бейн негласно поможет ему со своей стороны, но не тут-то было. Идею придется воплощать в жизнь самому.

Скрестив руки на груди, он перевел взгляд с Калии на Фаола.

– Я хотел поговорить об Отрекшихся, – сказал он. – И заранее прошу простить меня, если я по незнанию скажу что-либо оскорбительное.

– В извинениях нет никакой надобности, – отмахнулся Фаол. – Как же учиться, если не задавая вопросы? А кое-какие ответы у меня чисто случайно имеются.

Несмотря на заверения архиепископа, Андуин был уверен, что все это прозвучит крайне неучтиво, и, решив, что героизм – это, прежде всего, осторожность, почел за лучшее извиниться заранее.

– Мне уже доводилось видеть Отрекшихся, – начал он. – И я понял: они – то есть, вы – не бездумные марионетки Короля-лича. К тому же, я никогда не считал, что вы по природе своей злы…

– …но полагал, что мы способны на злые дела, – закончил за него Фаол. – Об этом не беспокойся. Это – не более, чем наблюдательность. Я первый признаю: Отрекшиеся сотворили немало ужасного. Но то же можно сказать и о людях. И даже у тауренов, образно выражаясь, найдется пара-другая скелетов в шкафу.

Обрадованный тем, что Фаол его понимает, Андуин широко улыбнулся и продолжал:

– Мне показалось, что… с ними у нас меньше общего, чем с прочими расами Орды, несмотря на то, что многие Отрекшиеся некогда были людьми. А, может быть, именно из-за этого. Потому их отверг и Альянс, и те, кого они знали и даже любили при жизни.

– Страх – чувство сильное, – негромко произнесла Калия.

Что-то в звучании ее голоса и в ее осанке подсказывало, что ее долгий путь к невероятному спасению был страшен – возможно, страшен невообразимо. Крепко стиснутые на коленях, руки Калии заметно дрожали.

– Калия, – спросил Андуин прежде, чем успел остановиться, – как же тебе удалось остаться в живых?

Женщина подняла взгляд. Ее глаза цвета морской синевы, такие знакомые, хоть прежде они не встречались, снова напомнили Андуину о том, что она – сестра Артаса.

– Волею судьбы и милостью Света, – с печальной улыбкой ответила она. – Когда-нибудь расскажу. Просто все это еще… еще так свежо в памяти. И не только бегство и долгий путь, а… Понимаешь, я потеряла тех, кого любила.

– Понимаю, – кивнул Андуин. – Отца… и брата.

История эта была горькой, до жути кровавой. Полученный Артасом меч Ледяная Скорбь исказил его душу, а нашептывания Короля-лича шаг за шагом увели прочь с пути Света, и Артас, превратившийся в рыцаря смерти, не просто обратил жителей Лордерона в чудовищ. Воспользовавшись церемонией встречи, он убил своего отца, Теренаса, прямо на королевском троне.

Внезапно Андуин с замиранием сердца понял, что Калия Менетил, вполне возможно – да что там «возможно», наверняка! – присутствовала при этом убийстве. Какое чудо, что ей удалось спастись!

– Не только их, – сказала Калия, – но и других, кого я любила не меньше.

Король Штормграда изумленно поднял брови. Неужели у нее была и собственная семья?

– Понимаю. Прости, если я причинил тебе боль.