Перед бурей (СИ)

Девочка тихо охнула. Сердце выпрыгнуло у неё из груди и обрушилось вниз, и она сама едва не полетела следом из бойницы.

Не помня себя, она кубарем скатилась с башни, расталкивая встречающих, и выскочила за ворота, побежала навстречу, размахивая ненароком прихваченным с собой древком.

Лица носильщиков были строги и суровы. Рядом шёл отец, он казался ещё более рыжим из-за бледности. Худая кисть руки бессильно свешивалась с носилок.

Мона закричала что-то невнятное…

Гарий резко сел, тараща бессмысленные глаза.

Девочка в последнее мгновение повернула и повисла у отца на шее. Тот тихо взвыл и схватился за бок:

— Отпусти, удавишь!

Девочка торопливо отпустила его.

— Что с тобой? — испуганно спросила.

— Уже ничего, — прокряхтел отец. — Так, царапина…

Мона торопливо обняла всех попавшихся рядом, даже Пегаса не пропустила. Гарий спустил ноги с носилок, попробовал встать и едва не уткнулся носом в землю.

— А с тобой что? — соизволила девочка обратить на него внимание.

— Ничего, — пробурчал Гарий, хватаясь за голову в попытке остановить бешеное кружение мира. — И даже царапины нет…

— Ясно, — протянула Мона, разглядывая их. Её сердце снова ожило, затрепыхалось. — Со всеми вами — ничего не произошло.

Носильщики подсекли мальчишку под колени, и он шлёпнулся обратно.

— Никакого сладу с ним, — пожаловался девочке Джурай, передний. — Всё встать порывается, хотя сам знает, что нельзя.

— Небось хотел победителем войти в крепость, — наябедничал задний, Джонатам.

— И чтоб в воротах девушки бросали цветы и вешались на шею, — добавил Норик, улыбаясь дочери.

— Вот ещё! — Мона задрала нос и отвернулась. Уличённый в неподобающих мыслях Гарий затрепыхался на носилках.

— Лежи смирно, — его снова стряхнули в лежачее положение. — А мы тебя внесём, словно какого-нибудь древнего короля из легенд.

— Что такое король? — поинтересовалась девочка.

— Понятия не имею, — Джурай пожал плечами. — Это наши пленники так говорят — придёт, мол, король, и всем устроит весёлую жизнь. Так что сделай серьёзное лицо, парень.

Гарий послушался и состроил такую суровую физиономию, что Мона даже удивилась.

— Вам не кажется, что сейчас не самое время для глупых шуток? — поинтересовался он сухо. Джурай виновато охнул.

— Проводник попутал…

Моне назвали имена. Девочка честно попыталась огорчиться, ничего не получилось. Может быть, потом она сможет оплакать смерть не слишком хорошо знакомых людей — а пока просто радовалась возвращению близких.

Гарий сидел угрюмый, и в этот момент действительно был похож на короля, скорбящего о судьбе подданных. Нужно как-нибудь объяснить ему, что нельзя исцелить все раны, обратить все смерти. Попросить маму, что ли… Лучше учителя, или Луису, она целительница и сама наверняка сталкивалась с таким. Не самой же вправлять ему мозги, по выражению Александра. Да и возомнить себе невесть что может, если она полезет с душеспасительными разговорами.

Она невольно перебирала доводы, утешения, отбрасывала. Напомнить, что он кого-то спас… нет, это будет глупо. Настоящий целитель помнит о тех, кого не сумел спасти.

Отряд вошёл в крепость, и тут же началась суета. Люди приветствовали друг друга, тяжело молчали, услышав о трёх смертях, недобро разглядывали пополнение рабов. Кухню и баню растопили как только вылетевшая от Луисы Мона сообщила всем добрую новость, и сейчас всё было уже почти готово.

Линда с ликующим воплем набросилась на Норика, едва его не уронив. Заохала и потащила к фургону. Мона послушала, как отец неуклюже отбрехивается от расспросов, оглянулась вокруг и обнаружила, что Гария тоже зачем-то принесли сюда, да так и оставили на носилках. Отпустив наконец мужа, Линда переключилась на мальчишку, ему тоже досталась порция объятий и расспросов.

Отвирался Гарий ещё более неуклюже, чем Норик. Наконец растерзанного мальчишку оставили в покое, Линда увела мужа в фургон, явно намереваясь расспросить как следует. Мона неуклюже потопталась рядом с носилками.

— Держи, твоё оружие, — Гарий, двигаясь словно древний дед, протянул ей громобой. Девочка молча взяла. — Заряженный.

— Сама вижу, — она видела не только это. Громобой, из которого она убила человека, был при ней. Этот же оставался "чистым", но сейчас на нём темнел отпечаток боли человека. Ранил, не убил.

— Спасибо, пригодилось… — Гарий осёкся, помолчал. — А я вот, вернул, — похвастался, демонстрируя меч.

— Молодец, — сказала Мона. Подумала и решила, что не хочет знать эту историю. Может быть, потом.

Гарий, показывая, насколько он молодец, попытался встать и стал медленно заваливаться. Девочка вручила ему древко копья, которое всё ещё таскала с собой.

— Спасибо, — пробормотал Гарий. — Что-то я совсем…

— Ты точно не ранен?

— Только переутомился, — виновато поведал Гарий. — Слишком много было… всего, — он дёрнул плечом, не желая рассказывать, как убирал боль, останавливал кровь, сращивал и зашивал.