И когда идет дождь, и в те часы, когда льет как из ведра, и после дождя, в запахе мокрых стен, отсыревших деревьев и луж на улице, и ночами, изнемогающими в ожидании грозы, и пасмурным утром, и в дни, когда без конца моросит или стоит угнетающая жара (невыносимая жара), и холодными ночами, когда столь прозрачен зимний воздух, —
также возрождаются желания. И можно услышать, как пробегают они, пританцовывая, как из стонущей струны извлекают греховную мелодию — и вьются незримыми демонами, бросая вызов крестам на фасадах домов, на оградах, на перекрестках, на будках заставы и даже большому кресту на воротах кладбища. И страхи, словно надзиратели приюта умалишенных или сельские стражники, принуждены удерживать их силой, натягивая на них черные и белые смирительные рубахи, сковывая железными цепями под заклинания колокольного звона и шелест длиннополых облачений.