Перед историческим рубежом. Политическая хроника

Было бы, однако, непростительной для публициста наивностью полагать, что путем подобных справок относительно положения дел за границей и вообще путем логической аргументации можно убедить духовенство в преимуществах светской школы пред церковной и побудить его таким путем сложить с себя дело, которое ему «не по силам и не по чину». Во Франции, например, систематическая борьба против конфессионального образования насчитывает чуть не два столетия, и, тем не менее, французское духовенство, чувствуя под собой почву в реакционных силах страны, совсем не склонно добровольно сдаться под ударами «светской» мысли: зубами и скрюченными пальцами оно держится за свои конгрегации.

Но, если духовенство не убеждается теоретическими доводами сторонников светского образования, не бесполезна ли в таком случае вся их двухвековая страстная агитация?

Ответ опять-таки может дать современная Франция: без многолетней антиклерикальной агитации немыслима была бы та практическая законодательная борьба, которую ведут в настоящий момент против властных посягательств католического духовенства прогрессивные силы французского общества.

Простите за эту отдаленную экскурсию, завлекшую нас в стены парижского парламента. В следующий раз мы вернемся к своему месту.

II

(Церковно-приходская школа и школа грамоты. Разрозненные странички из жизни этих школ на Илиме. «Бывшие люди», как насадители религиозно-нравственного просвещения)

Отчеты Епархиальных Училищных Советов твердо отличают школы грамоты от школ церковно-приходских: первые «часто не имеют правильной организации, случайно возникают и случайно исчезают», вторые – «правильно организованы»^{6}.

На практике это различие далеко не всегда наблюдается. Не безынтересный материал для суждения «о правильной организованности» ц. – пр. школ могут дать некоторые факты, относящиеся к Илимскому краю (3-е благочиние Киренск. уезда). Приводимые ниже данные тем более поучительны, что большинство ц. – пр. школ Илимского края учреждено не вчера: так, Шаманская школа основана в 1888 г., Кеульская – в 1885, Тубинская – в 1885, Коченгская – в 1886 и Илимская (городская) – в 1886. Было, значит, время дать этим школам «правильную организацию». Как же это время использовано?

Начнем с Илимской школы. Несколько лет тому назад (до 98 г.) в этой школе занималась постоянная учительница, которою население было довольно, но заправилы города вытеснили ее по каким-то чисто личным мотивам. После нее стали заниматься члены причта, и число учеников начало систематически убывать.

Короткое время в школе занимался дьякон, вскоре переведшийся в «Россию». После него (осенью 99 г.) школа была «на время» препоручена дьячку, к педагогической деятельности нимало не приспособленному.

Прием, к слову сказать, весьма распространенный: вследствие непостоянства педагогического персонала ц. – пр. школ, периоды учительских «междуцарствий» занимают весьма значительную долю общего учебного времени. В такие периоды школа сдается кому попало, что не мешает ей фигурировать в отчете не только в качестве функционирующей, но и «правильно организованной».

Освободивший дьячка от педагогического бремени дьякон, учительствующий по сей день, отнюдь не может быть назван удовлетворительным учителем как по общим для всех членов причта причинам (гл. обр., разъезды), так и по частной (?) причине^{7}.

(В скобках отметим, что илимские мещане постановили в прошлом году ходатайствовать об открытии в городе министерской школы, и ходатайство это, как мы только что узнали, удовлетворено: с начала 1901 – 1902 учебн. года в Илимске начнет функционировать министерская школа.)

Сходные факты дает Коченгская школа. До 1900 г. в ней занимался вполне удовлетворительный учитель, которым местное население было довольно. Недоволен учителем был, однако, местный священник – и учитель, оставив ц. – пр. школу, перевелся в министерскую на Лену. После него школа была «на время», для заполнения графы в отчете, передана в ведение юного батюшкина сына, не доучившегося в духовном училище. В феврале 1901 г. в школу прибыл учитель (надолго ли!), еще не определившийся.

В недолго существовавшей Карапчанской школе «преподавал» дьячок, о педагогической деятельности которого местные крестьяне отзывались приблизительно так: «Есть ребята, которые по 2, по 3 года ходят, а и азбуки не знают… Учитель больше за коровами ходит, редко и в училище бывает… Ребята уйдут с утра в школу, сидят там, дожидаются его, а он иной день так и не зайдет совсем…». Конечно, против бедного дьячка, который живет впроголодь, ничего нельзя иметь за то, что он своих «буренок» и «красулек» предпочитает худо оплачиваемой и мало знакомой ему педагогике, – но помилуйте, где же тут «правильно организованная» школа?