Перед историческим рубежом. Политическая хроника

И вот на эту почву упала ленская катастрофа. Все соединилось в ней, чтобы довести негодование масс до того предела, когда оно неотразимо ищет себе выражения в действии: ужасающая нищета и придавленность ленских рабов – и бешеные барыши приисковых феодалов; до крайности умеренный характер требований («если б истощенные лошади забастовали, они не могли бы требовать меньшего», писала одна буржуазная газета) – и невероятное количество жертв.

Почти вся печать – за самыми ничтожными исключениями – резко выступила против ленской расправы. Не только кадеты, но и октябристы сочли нужным внести запрос. Конечно, не нежная любовь к ленским сиротам и вдовам руководила ими при этом, а в первую голову – расчет. Не всем же дано счастье участвовать в азартной игре на ленских акциях и записывать каждого убитого рабочего и каждого калеку в графу прихода. Промышленники металлические и ситцевые сейчас, в столь долго жданные годы подъема, больше всего хотят спокойствия: они совсем не склонны к сколько-нибудь активной оппозиции, которая могла бы выбить из равновесия режим 3 июня, но они не хотят раздражать и рабочих. Где можно, нажать, где нужно, уступить – спокойствие во что бы то ни стало. Очень знаменательно, что петербургское общество заводчиков и фабрикантов – запевало во всех мерах против рабочих – постановило не штрафовать рабочих за забастовку протеста, дабы не вызывать лишнего раздражения. Отсюда недовольство октябристов Макаровым и раздраженные статьи капиталистической прессы по поводу ленского массоубийства.

Кадетская и прикадетская, то есть наиболее распространенная у нас пресса не могла не использовать ленскую трагедию, как благодарный материал для агитации перед самыми выборами в 4 Думу. Отражая настроение мелкого и среднего обывателя, которому осточертели разнузданность правящих и хищничество привилегированных, либеральные газеты взяли довольно резкий тон.

И вся эта агитация, революционно-заостренная речами социал-демократических депутатов и статьями социал-демократической печати, придя в соприкосновение с пробужденным вниманием рабочих, породила такой отклик, от которого все успели уже отвыкнуть и которого поэтому не ожидали. Капиталистическая пресса в испуге прикусила собственный язык. А кадетские газеты – тоном злорадства и тревоги в одно и то же время – поставили вопрос: «Итак, сказка начинается с начала?»

Да, широкая массовая борьба возобновляется после пятилетнего перерыва – но не с начала. Изменились противники, изменились условия борьбы, преобразовались и усложнились ее методы.

Накануне октября 1905 года перед нами стоял обнаженный царизм, непосредственно не поддерживавшийся никаким классом общества. Нынешний, пореволюционный царизм увенчивает союз бюрократии, дворянства и крупного капитала; враг стал в некоторых отношениях сильнее, найдя организованную опору в общественных верхах.

Но и революция стала сильнее, ибо опора царизма в низах уменьшилась, – выросла их сознательность. Правда, годы реакции подняли целое новое поколение пролетариата, по которому только скользнул накопленный опыт, – поколение, которое почти не бастовало, не протестовало, политически не боролось, которое впервые теперь, в учащающихся, на основе промышленного подъема, стачках, начинает со всей остротой сознавать потребность в свободе коалиций. Но и эта новая масса уже не прежняя стихийная сила, напирающая, не оглядываясь назад и не заглядывая вперед. Опыт революции и трех Дум просочился до самых ее глубин. А верхний руководящий слой ее состоит из рабочих, прошедших серьезную политическую школу, привыкших ориентироваться, учитывать, взвешивать. Эти передовые рабочие не будут переходить на новые позиции, не укрепив за собой старых. А политически укрепить позиции значит для социал-демократии сделать их позициями самой массы.

Промышленный подъем – годом раньше или позже – сменится кризисом, который будет тем глубже и острее, что основные потребности социального и политического раскрепощения страны не разрешены. Кризис экономический должен будет в таких условиях стать предпосылкой глубочайшего политического кризиса. И уж от пролетариата, от степени его сознательности и революционной готовности, будет зависеть сделать этот кризис для царизма смертельным.

«Правда» N 25, 6 мая (23 апреля) 1912 г.

Л. Троцкий. К ПЕРВОМУ МАЯ

В двадцать третий раз встречает в этом году социалистический пролетариат свой первомайский праздник. Если оглянуться назад, – какие колоссальные перемены произошли за это короткое время – меньше четверти столетия – в жизни человечества! И чем дальше, тем быстрее движется локомотив истории, вытаскивая самые отсталые народы на великую дорогу революционного развития.

I. Пробуждение Востока